Рыцарь-Башня
Шрифт:
– Я рискую не меньше тебя, - возразила Астиальда.
– Ты хочешь сказать, о госпожа, что Гомбарум... Может убить и тебя?...
– Да. И я буду бессильна предотвратить это.
– Как? У него поднимется рука на тебя, прекраснейшую из женщин?
– Я уже не прекраснейшая, - с горечью ответила Астиальда, и прибавила, помолчав: - У меня появилась соперница, которой, похоже, улыбается удача...
– Ты говоришь про Эройю, эту тонконогую танцовщицу?
Она кивнула.
– Невероятно!
– поразился Гинго.
– Предпочесть тебе, богине, какую-то замарашку...
– Эройя понимает
Гинго выпрямился, весь затрепетав, глаза его заблестели.
– Я сделаю всё, что ты прикажешь!
– воскликнул он.
– Если надо убить Гомбарума - я убью его, не задумываясь. Но, государыня, что могу сделать я, ничтожный карлик, против властителя мира, обладающего неизмеримым колдовским могуществом? Он испепелит меня одним взглядом, я превращусь в головешку, в сухой лист, в плесень на стене, и память обо мне в тот же миг вытравится из мыслей всех, кто окружал меня в этом мире... О, владычица!
– Из глаз Гинго снова брызнули слёзы.
– Не мне бороться с всесильным колдуном!...
Он упал на колени и разразился горестными воплями. Императрица поглядела на него ледяным взором.
– Убить его можно, только когда он спит, - молвила она.
– Но прежде нужно проникнуть в Запретную Башню!
– отозвался карлик.
– Гомбарум окружил её невидимой стеной, которую, я слышал, не в силах разрушить никакие заклинания... Или, может быть, ты нашла способ?
– Я спрашивала об этом у моих книг, - сказала Астиальда, качая головой.
– Нет, одолеть невидимую стену невозможно. Пока Гомбарум жив, она будет надёжней всякой охраны защищать его сон. Недаром он никого не подпускает к себе во время сна. Ведь только тогда его можно лишить колдовской силы, а значит, и жизни.
– Но если нельзя добраться до спящего колдуна, зачем ты призвала меня к себе? Значит, всё-таки есть способ проникнуть в Башню?
Астиальда улыбнулась.
– Ты догадлив, мой верный Гинго. Вспомни, кто, кроме самого Гомбарума, может беспрепятственно проходить сквозь невидимую стену и появляться в его опочивальне?
Карлик задумался, пожал плечами, и вдруг хлопнул себя ладошкой по лбу.
– Собаки!
– воскликнул он.
– Охотничьи собаки императора! Они бродят по всему дворцу и никто из придворных пальцем не смеет тронуть их! Гомбарум кормит их из своих рук. Даже во время сна он не расстаётся с ними... Для собак не существует невидимой преграды, окружающей Башню!...
– И мы воспользуемся этим, чтобы добраться до него, - сказала Астиальда.
– Я всё-таки не пойму, - на лбу озадаченного Гинго пролегла
– Мне, что ли, нужно затянуться в собачью шкуру?
– Это не поможет. Чтобы проникнуть в Запретную Башню, ты должен стать одной из охотничьих собак Гомбарума. Стать собакой, - повторила она.
– Превратиться в неё.
Гинго непроизвольно втянул голову в плечи и с затаённым ужасом посмотрел на Астиальду.
– И ты можешь сделать это?
– пролепетал он.
Императрица усмехнулась.
– Конечно. Я ведь тоже кое-что смыслю в магии, хотя далеко не так сильна в ней, как мой муж. Подойди сюда.
Она приблизилась к низкому столику у стены, на котором что-то лежало, накрытое чёрным шёлком.
Гинго, робея, подошёл.
Астиальда отдёрнула покрывало, и Гинго вскрикнул, увидев труп одной из любимых собак императора. Из раскрытой пасти вываливался язык, на поверхности столика темнели пятна запёкшейся крови.
– Сейчас ты перейдёшь в её тело и побежишь в Запретную Башню, - сказала Астиальда.
– Но перед этим я должна тебе сказать ещё кое-что. В теле собаки ты пробудешь очень недолго - минут двадцать. Может быть, даже меньше, это уже не от меня зависит... За это время ты должен проникнуть в Башню. Невидимая стена тебя не остановит. По винтовой лестнице ты поднимешься в опочивальню императора. Ну, а там... Нам останется надеяться на твоё проворство и остроту собачьих клыков!
– Убить Гомбарума...
– прошептал потрясённый Гинго, словно только сейчас до него дошли весь ужас и неимоверная тяжесть возложенной на него задачи.
– Нет, это невозможно, невозможно!...
Он в страхе отшатнулся. Но тут взгляд его упал на волшебный поднос, где ещё не растаяло изображение прекрасного юноши, и пальцы Гинго сжались в кулаки. С мучительным стоном, перебарывая страх, он обернулся к императрице.
– Я убью его!
Однако в следующую минуту им вновь овладело сомнение.
– Нет, государыня, императора ничто не может убить!...
– почти выкрикнул он со слезами.
– Он бессмертен! Огненные драконы обрушили на его войско скалы и всё оно погибло под обвалом, а император, шедший впереди воинов, остался жив! Каменный рыцарь, порождение чародеев далёкой страны Зуаммад, которого никакая сила не могла сокрушить, на пути к имперской столице у всех на глазах разрубил Гомбарума пополам и сам погиб в тот же миг, а две разрубленные половины срослись и император хохотал, видя страх и удивление окружающих! А теперь подумай, что могут сделать собачьи клыки, если с ним не справились даже гигантские драконы и каменный рыцарь!
– Сон, Гинго, - спокойно ответила императрица.
– Сон - вот уязвимое место Гомбарума. Колдун беспомощен во сне, поэтому он так редко спит, но уж если ему надо спать, то он возводит вокруг себя самые мощные магические укрепления... Взгляни сюда, - и она провела рукой над волшебным подносом.
Вихрь блёсток снова пронёсся по чёрной глади. Вглядываясь в мерцающую пелену, Гинго увидел императора, раскинувшегося на широком ложе. Гомбарум спал прямо в одежде, не сняв даже запачканных грязью сапог. Его правая рука свешивалась с кровати и почти касалась пола. Вокруг кровати лежали или бродили длинноногие псы со свирепыми клыкастыми мордами, глодая разбросанные кости.