Рыцарь бесконечности

Коул Кресли

Топот наверху стал сильнее. Я подпрыгнула, когда один Бэгменов издал резкий вопль.

— Я не понимаю этого, — прошептала Селена. — Разве они не должны быть счастливыми в дождь? Почему они не стоят там, глядя на небо с открытыми ртами?

— Вернемся к этому вопросу позже. — Взгляд Финна упал на лук Селены. — Скажи мне, что ты никогда не планировала убить нас в этой игре.

— Конечно, она планировала, — сказала я, понизив голос. — Вы все слышали ее. Сначала мы победим Смерть, а потом все соглашения аннулируются.

Дико оглядываясь вокруг, Финн

открыл рот и закрыл его. Открыл, закрыл.

— Вы, ребята, угрожаете моим яйцам, не так ли?

Все нахмурились, глядя на него.

— Засунете мои яйца мне в горло? Завинтите меня? — Его глаза смотрели безумно. — Скажи мне, Селена!

Она не ответила. Просто смотрела прямо перед собой.

— Скажи мне или клянусь, я закричу.

Джексон поднял брови, бросая на парня удивленный взгляд. Неуловимым движением он нацелил свой арбалет, готовый заткнуть Мага в случае чрезвычайной ситуации — всегда остаться в живых, сделать все что потребуется.

Наконец Селена сказала:

— Один игрок получает жизнь. Это правило. Я была воспитана, чтобы играть в эту игру, но это не значит, что мне все нравится.

Было похоже, что в Финне что-то сломалось, крик отменялся.

Джексон опустил лук, встревоженный выражением, появившемся на его лице. Возможно, он и Селена никогда не были влюблены, но я была уверена, что он считал ее другом. Не хладнокровным убийцей. Эта игра собиралась превратить нас всех в убийц. Если мы это допустим.

Джексон посмотрел на мои босые ноги, поморщился, и, вытянув фляжку из кармана, сделал щедрый глоток. Переволновался, кайджан? Не то, чтобы ему когда-либо нужен был повод, чтобы выпить.

Финн спрыгнул со стола, чтобы сесть в одиночестве.

— Я не могу поверить, что я дал тебе пищу и кров, — сказал он Селене. — Я даже отдал тебе мой последний сникерс! Возможно, он был последним на земле.

Ее лицо ничего не выражало.

— Так почему же ты сдержалась? — Спросил он ее. — Почему не убила нас?

Селена посмотрела на меня, а не на него.

— Хотя это убивает меня, я скажу, ты мне нужен.

Я хмыкнула с издевкой.

— Думаешь, я доверюсь тебе Несущая сомнения, поверю, что ты не перережешь мне горло, если я утрачу бдительность хоть на секунду?

Видимо, я больше не могла зависеть от Джексона, чтобы он присматривал за мной, когда я сплю. Финн повернулся ко мне.

— Теперь, когда ты вспомнила игру, ты собираешься убить нас?

— Нет.

Селена покачала головой.

— И кто теперь лжец?

— Я не играю в игры, где не я устанавливаю правила, — сказала я, голосом фрау Плохая задница, какой был у моей рассвирепевшей матери. Наконец-то. И более того, я верила в то, что я говорила. — Я выведу из игры Смерть. Затем я остановлюсь.

Я разберусь с этим аспектом в «горячей битве». Да, до того, как я начала использовать свои силы, у меня были неприятности, но у меня есть туз в рукаве.

— Моя бабушка, Тарасова, поможет мне. Все, что мне нужно сделать, это связаться с ней в Северной Каролине. — Если предположить, что она еще жива. Что я и сделала. Я чувствовала, что она жива.

Селена посмотрела на меня с новым интересом.

— Ты не сможешь просто остановиться.

— Посмотри на меня. — Возможно, мне не следовало избегать своих способностей. Я могла бы использовать их вне игры, чтобы помогать людям, как тем девушкам в подземелье. Играя в эту извращенную игру, я могла бы перепрофилировать себя, и бороться с долбанными преступлениями. — Я не хочу участвовать в этой игре. Я лучше умру, чем причиню боль Мэтью. — Он снова похлопал меня по руке.

— Как ты собираешься пройти мимо других карт? — спросила Селена. — Я уже чувствую некоторые, не слишком далеко. Со смертью Алхимика, они придут к нам. Они могут стоять на выходе из этого подвала, готовые пожелать нам доброго утра.

— Тогда мне придется убедить их не играть. — Стал ли мой голос слабее? — Я начну с различного рода альянсов.

— Мы идем против плохих карт, и тебе никогда не дадут слово.

Несмотря на угрозу от старших Арканов, я прислонилась к Мэтью, когда на меня накатила очередная волна головокружения.

— Я рискну, — сказала я, едва удерживая глаза открытыми.

Финн обдумав все это, спросил меня:

— Что такого важного в этом чуваке, Смерти? Почему он единственный, с кем ты будешь сражаться?

— Потому что он психопат, который не остановится, пока я не умру.

Желудок Мэтью зарычал. Даже падая от истощения, я спросила:

— У кого-нибудь есть любая пища для Мэтью?

Финн поднял брови в сторону Джексона.

— Кто-то не дал нам много времени на сборы, потому что должен был ехать за Эви. — Сказал он мне. — Мы отказались от моих обширных запасов. Рад, что мы приехали вовремя, чтобы спасти тебя, кстати.

Я повернулась к Джексону.

Он поднял свободную руку и руку с арбалетом. Ответив грубым тоном:

— У меня ничего нет для coo-yфn. — Кайджанский дурак. — Моя сумка находится в грузовике.

Что он думал о своей ошибке, оставленной сумке? Он считал, потерю своего аварийно-спасательного снаряжения смертным грехом, равным самоубийству. Он набросился на меня однажды, подобно собаке, когда я отошла футов на пять от своей сумки.

— Ты труп без этой сумки! — Сказал он тогда, вкладывая ее в мои руки. — Ты мертвец. Ты меня слышишь? Мертвец.

Я бы сумела сохранить ее, если бы не была похищена группой ополченцев. Джексон спас меня от тех людей, доказывая, что он герой.