Рыцарь-чародей
Шрифт:
– Конечно, милорд.
Бил поднялся на ноги, подошел к походному сундуку, откинул крышку и вынул оттуда пергаментный свиток.
– У вас есть имение, сэр Эйбел? Где оно находится?
– Нет, милорд.
– Вообще никакого?
– Никакого, милорд, – сказал я.
Он сел на место, по-прежнему держа свиток в руке.
– Ваш сеньор послал вас в Мышиные горы. На полгода.
– Я никогда не слышал, чтобы их называли Мышиными. Но да, все верно.
– Такое название используют ангриды. Обычно мы называем горы Северными или употребляем название какой-нибудь отдельной горной гряды. Как по-вашему, почему ангриды называют горы Мышиными?
Я положил на стол кусок хлеба, от которого собирался откусить.
– Понятия не имею, милорд. Разве только там много мышей.
– Там не больше мышей, чем в любом другом месте, и меньше, чем во многих. Они называют горы так по названию племени, с представителями которого вы сражались прошлой ночью. Они дети ангридов. Дети ангридов, произведенные на свет нашими женщинами. Вижу, вы удивлены.
Глава 50
КТО РАССКАЗАЛ МОЕЙ ДОЧЕРИ?
Я откусил кусок хлеба, прожевал и проглотил.
– Я не знал, что такое возможно, милорд.
– Возможно. – Бил помолчал, барабаня пальцами по столу. – Вероятно, женщины испытывают крайне болезненные ощущения – поначалу, по крайней мере.
Я кивнул.
– Во время набегов на наши земли ангриды захватывают не только богатства, но и женщин. Мне поручено положить конец набегам, коли удастся. Или хотя бы добиться того, чтобы они совершались реже и носили не столь разрушительный характер. Воля короля Гиллинга не всегда выполняется, и чем дальше от Утгарда проживают его подданные, тем более свободными и безнаказанными они себя чувствуют. Но если станет известно, что король не одобряет набегов, на наших границах станет поспокойнее.
– Я желаю вам удачи, – сказал я. – Правда.
– Король Гиллинг обещал, по крайней мере, принять меня как посла его величества. Но сейчас я говорю о мышах – так называют их ангриды, – об огромных людях, напавших на нас. Они рождаются в домах ангридов и являются детьми своих господ от рабынь. Часто после смерти своих отцов они стараются задержаться в Йотунленде.
Например, остаются в услужении у законнорожденных сыновей, своих единокровных братьев.
Я понимающе кивнул.
– Иногда у них все хорошо складывается поначалу. Тогда они становятся рабами, подобно своим матерям, свинопасами или пахарями. Насколько я понимаю, свиньи и рогатый скот у ангридов не превосходят размерами наших.
– Вы сказали «поначалу».
– В конце концов их прогоняют. Или убивают. С сыном господина, сыном свободной женщины, никогда не обошлись бы так, но с ними обходятся. Оставшиеся в живых скитаются по стране, всеми травимые и гонимые, точно крысы или мыши, имя которых они носят, и наконец достигают этих гор, где сами ангриды не живут. Здесь много пещер – мышиных нор, по выражению ангридов. Мыши живут в них, словно дикие звери, и они еще хуже диких зверей. Что вы намерены делать сегодня, сэр Эйбел?
Вопрос застал меня врасплох.
– Полагаю, продолжать путь на север с вами, милорд.
Бил потряс головой.
– Сегодня мы не тронемся дальше. Мы все устали, и нам надо избавиться от части поклажи, чтобы не перегружать мулов. Обязанности погибших нужно распределить между живыми, и нам необходимо придумать способ везти раненых таким образом, чтобы они поменьше страдали от боли.
– Тогда я сейчас посплю, а после полудня отправлюсь искать истоки Гриффина.
– Вероятно, вы мало спали прошлой ночью. Все мы не выспались.
Я спал, но до этого не смыкал глаз больше суток. Меня все еще шатало от усталости, о чем я и сказал.
– Понимаю. Вы выполните мою просьбу, сэр Эйбел?
– Конечно, милорд. Любую.
– Тогда ложитесь спать сейчас, как вы собирались, но отложите поиски истоков Гриффина хотя бы на день. В любом случае это рискованное предприятие. Вы хорошо подумали об опасностях, с которыми можете столкнуться, блуждая в одиночестве по горам?
– Да, милорд. – Я улыбнулся. – А также учел тот факт, что и они столкнутся со мной.
– Отлично сказано. Тем не менее я прошу вас отложить поиски. Вы сделаете это для меня?
– Конечно, милорд. С удовольствием.
– Вы хорошо стреляете из лука?
– Да, милорд.
– Без ложной скромности. Мне это нравится. – Впервые за все утро слабая улыбка тронула уголки его губ. – На днях мастер Папаунс обратился ко мне с просьбой устроить состязание между вами и сэром Гарваоном. Гарваон великолепно владеет луком.
– Все говорят так, милорд.
– После него идет Идн. Для женщины она хорошо стреляет. – Еле заметная улыбка приобрела оттенок горечи. – Я отказал Папаунсу, поскольку счел такую трату времени нецелесообразной. Но мы не двинемся в путь до завтра, а подобное состязание поднимет нам настроение. Напавшие на нас люди – великаны вправе называть их мышами, но мне уж никак не пристало – находились на горе над нами. Они швыряли в нас огромные камни, а мы пускали в них стрелу за стрелой, чаще всего видя в темноте лишь движущиеся тени. Необходимость умело стрелять из лука редко когда становится столь очевидной.
Я осушил свою кружку и налил в нее еще из кувшина.
– Вы примете участие в состязании?
– Конечно, милорд. Я же сказал.
– Если сэр Гарваон одержит победу с небольшим преимуществом, ничего страшного. Но если вы сильно уступите своему противнику, вас поднимут на смех. Вам следует приготовиться к насмешкам.
– А людям, которые собираются поднимать меня на смех, милорд, следует приготовиться иметь дело со мной.
– Нам нельзя терять ни одного человека, сэр Эйбел. Прошу вас не забывать об этом.
– Я не забуду, милорд, при условии, что они тоже не забудут.
– Понятно. Я обещал Папаунсу и Гарваону предупредить вас, поэтому предупреждаю: держите себя в руках.
– Обещаю, милорд.
Бил кусал губы, пока я доедал кусок копченой осетрины. Когда я вытер губы, он сказал:
– Вы можете идти, коли наелись, сэр Эйбел.
Я потряс головой:
– Вы же отослали леди Идн не потому, что хотели поговорить со мной о стрельбе по мишени, милорд. Так почему же?
Бил на мгновение замялся.