Рыцарь чужой мечты
Шрифт:
К этой даме не могла ворваться в душу. Почему? Да потому, что та неожиданно понравилась ей. Понравилась сразу, как только Ирина ее увидела. И не потому, что та оказалась молодой блондинкой с полным набором умопомрачительных телесных стандартов, а потому, что, увидев ее, сразу поняла: это не она! Она никогда не смогла бы хладнокровно убить! Это какое-то трагическое стечение обстоятельств. Какой-то нелепый рок. Чудовищная шутка ошалевших небес. Это кто-то там высоко за них – за Генку и за эту светловолосую врачиху – решил вдруг начать жонглировать жизнями.
– Здравствуйте, – пробормотала она, осторожно вставая со скамейки, когда Ирина поравнялась с ней. – Вы Ирина?
– Да, здравствуйте. Я Ирина.
Как хорошо, что она заблаговременно прикрыла глаза темными стеклами очков и может теперь без зазрения совести таращиться на незнакомку, и вовсю ее рассматривать, и сравнивать, и сопоставлять, и прикидывать. Не хотелось, конечно, но с прискорбием приходилось осознавать: Наташка проигрывала молодой сопернице во всем.
– А я вас, наверное, жду, – так же тихо и бесцветно проговорила та.
– Наверное?
Ирина сложила губы в скептической ухмылке. Невзирая на неожиданную симпатию к незнакомке, вдруг так обидно стало за Наташку. Хоть и обезумела та буквально, и вела себя в последнее время по-хамски, и под страшное подозрение подпала, но подруга ведь. Не сбросишь же со счетов несколько лет преданных отношений. А вот Генка сбросить сумел, гад такой!
Сбросил, как балласт, ради этой вот обалденной красотки. Конечно, хороша. Конечно, с пониманием и без нервов. Но что делать тем, кто обветшал рядом под гнетом будней? Куда им деваться с поруганными надеждами? А коли еще и такое страшное горе навалилось, то как поступать?
Ирина запаниковала.
Она ведь только что нашла оправдание Наташкиной ненависти. А коли так, то и возможную месть с ее стороны вполне сможет оправдать. Нет, но…
– Да, я вас жду, – чуть тверже повторила незнакомка и тут же снова: – Наверное.
– Так определитесь, – посоветовала ей не без яда Ирина, разозлившись прежде всего на себя.
Чего надумать успела за пару минут буквально, а! Всех ей сразу стало жалко, всех готова понять, простить. А дело-то дрянное, дело замешено на человеческих жизнях, которые кому-то вдруг приспичило оборвать. Если это беспощадное провидение, еще куда ни шло, с этим трудно мириться, но приходится. А если нет, то что тогда?!
– Нам нужно поговорить. Меня зовут Светлана. Мохова Светлана Ивановна, но можно просто Света. – Ей было не очень удобно смотреть в темные стекла очков Ирины, и она все время опускала глаза. – Я хотела бы поговорить с вами о Гене. Вы ведь… Вы ведь в курсе наших с ним отношений, так?
– Допустим.
Ирина осторожно кивнула, не без злорадства отметив, что при более тщательном рассмотрении Светлана не так уж свежа и прекрасна. И крохотные морщинки гусиными лапками разбежались от внешнего века к вискам. И носогубные складочки уже чуть обозначились. Да и область шеи и декольте не могла похвастать упругостью.
– Понимаете… Понимаете… – замялась она, начав не очень уверенно. – Мне кажется, что Гена не сам
– Как это?! – Ирина потянула с глаз очки, недоуменно заморгав. – А кто за него?
– Да я не об этом! – Светлана повела подбородком не без раздражения, полные губы задрожали. – Умер-то он сам, только не без помощи…
– Кого?!
Вот тут-то внутри у нее все и оборвалось.
Начинается! Начинается то, что она с таким испугом отвергала. Неужели Наташка настолько успела наследить своей одержимостью, что каждый второй о ней думает как о возможном преступнике?!
– Это она! – с неожиданной ненавистью, преобразившей ее нежное лицо, выкрикнула Светлана и тут же, опомнившись, проговорила чуть тише: – Это она его угробила!
Ирина оглянулась, опасливо покосившись на балкон своих друзей. Слава богу, там никого не было. Не хватало еще, чтобы Наталья застала ее за разговором. Без того неприязненных наскоков хоть отбавляй. Снова перевела взгляд на Светлану, поправила очки на переносице и предложила:
– Может, нам продолжить разговор где-нибудь в другом месте? Как-то не совсем пристойно выкрикивать подобные обвинения под окнами вдовы, вы не находите?
– Да-да, наверное, вы правы. – Светлана сникла, чуть подумала, потеребив в руках носовой платок. – Может, пойдем ко мне?
– Хорошо, ведите, – тут же согласилась Ирина.
Они завернули за угол дома, где жили Наташа с Геной. Обогнули красивую клумбу с чем-то ярким и пушистым, издающим тонкий аромат цветения, миновали один дом, второй, похожие, как те дома-близнецы из любимой комедии. Возле первого подъезда третьего дома Светлана остановилась.
– Я здесь живу, – призналась она скованно, снова упорно избегая смотреть на Ирину. – На втором этаже. Пешком дойдем или лифта дождемся?
– Пешком.
Ирина вошла следом за ней через железную дверь в прохладное чистое парадное. Огляделась.
Жильцы устроились с размахом. Повсюду огромные кадки с цветами. На первом этаже так вообще столик с парой кресел, пускай не новых, но еще хранящих товарный вид. Стекла межэтажных окон чистые и главное – целые. Кафель на полу не заплеван, и нигде ни единого окурка и следа присутствия бродячей кошки. В Наташкином подъезде было несколько проще и не так чисто. Что-то там внутри, за красивой дорогой дверью квартиры Светланы?
Там было до стерильного чисто, не богато, но со вкусом обставлено и масса – Ирина успела насчитать пятнадцать штук – их общих фотографий: Светланы и Геннадия.
Возле одной она не выдержала и остановилась:
– Это вы где?
Острый ноготок Ирины легонько потюкал по деревянной рамке, хотя, если честно, хотелось вдарить по ней кулаком. С силой вдарить, чтобы портретное стекло разбежалось уродливой паутиной, слизав застывшее мгновение чужого невсамделишнего счастья.
– Это? – Светлана как раз пробегала мимо нее из кухни в гостиную, затеяв ненужную – на взгляд Ирины – возню с чаем. – Это мы с Геночкой на море. У него выдалась пара свободных дней и…