Рыцарь для дамы с ребенком
Шрифт:
Тетя Рая между тем продолжала говорить, время от времени прихлебывая чай с коньяком из любимой чашки от сервиза «Мадонна», — в доме было полно старинного фарфора и даже серебра, — у дяди Миши всегда был хороший вкус и понимание того, во что надо вкладывать деньги. Но вот поди ж ты — больше всего тетушка любит именно этот аляповатый сервиз, предмет вожделения многих обывателей в начале восьмидесятых.
— И дядя Миша всегда желал тебе добра, и я тоже, конечно, я не могу его заменить, но я стараюсь. Да и вообще-то это дело женщин, старых и болтливых, таких как я, — устраивать браки.
Хоп. Пока Марк был весь в себе, тетушка опять углубилась в свою любимую тему — как бы его женить. Наверное, это хобби всех одиноких бездетных тетушек — устраивать личную жизнь своих молодых родственников. Тетя Рая не была исключением. Честно говоря,
Это было пять лет назад. Знакомство закончилось ничем. Вернее, не совсем ничем — она ходит к Марку лечить зубы, приглашает в гости, когда собирает большие компании, и плачется ему в жилетку по поводу своего любовника — он на два года старше Марка, высокий голубоглазый блондин. Он был контужен в Афгане, и с тех пор у него нервный тик и периодические запои. Это именно от него пыталась спасти Машу тетя Рая. Но у каждого своя судьба, — они вместе уже восемь лет, и конца-краю этому не видно.
— Тетя, не надо меня сватать. Кроме того, вы сами только что сказали, что все счастливые браки заключаются на небесах.
— А то небесам нечем заняться, кроме как искать тебе невесту! — Тетушка с негодованием поджала губы. — Конечно, заключаются браки там, наверху, но чтобы это случилось, я должна найти славную девушку для моего мальчика. Или ты думаешь, мы с твоим покойным дядей познакомились на улице? Никогда! Я была порядочной девушкой. — Тетушка гордо покивала головой, увенчанной ядовито-рыжей от хны халой, и поправила на груди веселенький шелковый халат с драконами. — Его бабушка узнала все о моей семье и поговорила с моей мамой, и только после этого… Что ты смеешься над своей старой теткой? Тебе не стыдно? Конечно, теперь все просто — сошлись, разошлись.
Но так дела не делаются и жизнь не устраивается. И я не понимаю, что ты имеешь против. Она очень милая девушка. Она год прожила ТАМ (несомненные заглавные буквы в сочетании с выпученными глазами служили обозначением Израиля), но вернулась. Бедная девочка, конечно, там было одиноко и тоскливо — семья у нее здесь. И с работой там все оказалось не так просто, хотя она свободно говорит на иврите, а уж английский знает почти в совершенстве…
— Почему же такое совершенство не нашло работу? Оказалось, что там богатые мужья под ногами не валяются, и она вернулась домой, чтобы папа с мамой выдали ее замуж здесь?
— Фу, Марк! Как не стыдно! Она милая девушка и замуж собирается только по любви. — Тетушка закатила глаза к потолку. — А с работой там действительно нелегко. Почему ты такой злой сегодня? Ты должен радоваться, что не успел совершить глупость и жениться на этой мымре.
Всем девушкам Марка тетушка давала нелестные прозвища. Марину она сразу окрестила мымрой. Не знаю почему. В моем представлении мымра — это нечто худое, коротко стриженное, с тонкими губами и пронзительным голосом.
Ничто в Марине не отвечало этому образу. Наоборот. Про себя Марк называл ее тургеневской девушкой (поначалу). Невысокая, хорошо сложенная, но отнюдь не худая. А Марк, несмотря на нынешнюю моду на угловатых девиц, придерживался своих взглядов: когда ты гладишь женское тело, рука не должна натыкаться на кости. Посмотрите на полотна великих живописцев. Рубенса вспоминать не будем — это уже другая крайность. Все классики понимали, что женское тело должно иметь округлости, которые радуют глаз (а потом и руки и…). Да, так вот о Марине. С фигурой было все в порядке. А еще она обладала голубыми, широко расставленными глазами, чуть вздернутым носом, пухлыми губами и толстой косой. Боже мой, в сочетании с платком, накинутым на плечи, и неторопливым провинциальным говором это создавало чудесный образ девушки из романа какого-нибудь русского классика.
Марк увидел ее в гостинице, где она работала администратором. В эту зиму в Ярославле проходил съезд стоматологов. Было даже несколько иностранных врачей. Видимо, иностранные участники и настояли, чтобы мероприятие прошло где-нибудь в провинции. Они у себя таким образом освежают провинциальную медицину. Нашу надо было не освежать, а реанимировать. А лучше «разрушить до основанья, а затем»… Впрочем, что ни делается, все к лучшему. Местная администрация, опасаясь международного позора и санкций из Москвы, спешно закупила кой-какую
Этот неловкий момент, так же как и ряд других — особенности питания и проживания в местных гостиницах, например, — принимающая сторона старалась компенсировать демонстрацией традиционного русского гостеприимства, как то: гулянки до утра с немереным количеством местной выпивки и коллективами народной самодеятельности, катание на санях и т. д.
Глава 2
Так вот, Мариночка работала администратором в местном гадючнике, то бишь гостинице. То есть она сидела за стеклянной перегородкой и большую часть дня читала книжку. Когда к ней обращались иностранцы на непонятном ей английском или русские с непонятными ей претензиями — человеку, который всю жизнь прожил в Ярославле, очень трудно объяснить, что простыни в гостинице не должны быть дырявые, — так вот и в том и в другом случае она совершенно очаровательно краснела, заливаясь девичьим румянцем по самую нежную шейку. А может, и ниже. Короче, на следующий после конференции уик-энд впечатлительный Марк опять нарисовался в Ярославле. Марина сидела на том же месте в том же пуховом платке и читала. Она, кажется, не удивилась его появлению. Молодой человек понес какую-то чушь: что ему якобы нужен отдых, что в Москве ужасно, грязно, шумно, а здесь в тиши он сможет насладиться покоем. Мариночка согласилась, что у них тут очень тихо и спокойно. И что по городу лучше гулять с человеком, который его хорошо знает. Да, она сможет освободиться через час-полтора.
Марк был в полном восторге. Ему даже в голову не пришло удивиться, как это она смогла за час найти себе замену. Да и в следующие дни она всегда оказывалась свободной, как только он появлялся на горизонте. Это была тихая гавань, о которой мечтает любой усталый путник. Маленький городок, старинная архитектура, неторопливые прохожие, размеренная жизнь. Должно быть, свою роль сыграл и разительный контраст с предыдущей подружкой: Лиля не могла дня прожить без гостей, магазинов, ночных клубов и т. д. Она была шикарной женщиной — но Марк понял, что такая шумная жизнь не для него.
И теперь он наслаждался, отдыхал душой и телом во время неспешных прогулок и спокойных бесед. Во многих областях Марина была наивна, и образование ее носило скорее поверхностный характер, но даже самые банальные суждения об архитектуре Ярославля или о политической ситуации в стране казались мужчине милыми и свежими, так как сопровождались ясным взглядом голубых глаз и исходили из этих прелестных губ — прошу заметить, не тронутых косметикой!
Они обошли весь город. Его историческую часть Марк теперь знал не хуже своей гостиной. А уж легенду о храбром и славном князе Ярославе, сыне Владимира Красно Солнышко, мог изложить с такими подробностями, которые не снились самому подкованному гиду. Проплывал как-то Ярослав — тогда еще не названный Мудрым, но, несомненно, мужик с потенциалом — по Волге и решил сделать привал на приглянувшемся бережке. Сказано — сделано. Дружина раскинула скатерть-самобранку и неплохо подзаправилась. А потом Ярослав взял да и нарвался в кустах на медведя. Князь небось пошел отлить, а мишка там малину ел. Короче, схватил Ярослав секиру и порубил ни в чем не повинное животное. Что значит древние люди — ни тебе Гринписа, ни егерей, ни штрафов. Завалил медведя — и строгай с него вырезку, ты же еще и герой. А потом решил Ярослав основать на этом месте город. Должно быть, к тому моменту, как они медвежатину доели, уходить уже никуда не хотелось. И теперь этот мишка, который встретился мужику в столь недобрый для себя час, широко представлен на всех предметах туристского охмурения: кружках, тарелках, картинах и картинках, шкатулках, вазах и прочем барахле. Марк даже подумывал совершить экскурсию в находящийся на Волге же матушке городок Мышкин. Уже хотелось как-то разнообразить свои зоологические познания. Говорят, там есть презабавный музей и все кругом — сплошь в мышках. Но Марина почему-то ехать не захотела. Отказ был мотивирован слабовато: что-то по поводу работы и «что там делать-то — деревня и деревня». Этакий снобизм городского жителя, немало Марка позабавивший. Но раз девушка не хочет — он остался верным паладином и мышек так и не увидел.