Рыцарь (др. издание)

Смирнов Андрей Владимирович

г) французы едят лягушек;

д) француженки изобрели минет…

Ну-ну… А Иван Грозный — рентген. «Я вас всех, блядей, насквозь вижу!»

Наполеон Бонапарт против трёх мушкетёров.

Да и во Франции ли мы сейчас? Тибо болтал о каком-то Лангедоке и о Провансе. И где этот хренов Прованс? Я уже знаю, что мы — франки. И что франков здесь не любят. А если в средневековье кого не любят, то… Здешнее правосудие — в лице епископа — я уже видел.

Значит, так: рыцарь Андрэ ехал в Тулузу. Сражаться с еретиками. Значит, и мы поедем в Тулузу.

Насчёт еретиков — разберёмся. Не одни же мы с Тибо подвиглись на это дело. Наверняка где-то ошиваются такие же «благочестивые католики». Присоединиться к ним, посмотреть, что к чему. Освоиться, получить хоть какое-то представление о здешних обычаях… странствующих рыцарей.

Странствующий рыцарь… Ланцелот Озёрный! Ну залетел так залетел!.. По уши в говне… И как обратно в своё время выбираться — совершенно непонятно.

Я выматерился вполголоса. Ни к кому конкретно не обращаясь. Отвёл душу. Потом глубоко вздохнул и вернулся в дом ведьмы Рихо…

…Все были на месте. Никто не растворился в воздухе. Никто никого не убил. Когда я чертыхнулся, споткнувшись в сенях об оставленные там сёдла, рваная лоскутная занавеска мигом отодвинулась в сторону, и в сени проникла толика света. Оказалось, что это мой слуга поспешил проявить заботу о своём господине.

— Темно тут, ваша милость, — доверительно сообщил Тибо.

— Да уж…

Пригнувшись (под низким потолком, не сгибаясь, свободно могла расхаживать разве что горбатая ведьма Рихо), я вошёл в комнату. Сел на табуретку поближе к огню. Тибо устроился на лавке.

Тут оказалось, что все присутствующие смотрят на меня. Видимо, мне следовало что-то сказать.

Я сцепил кончики пальцев, посмотрел в пол. Подумал.

— Память ко мне не вернулась, — сообщил я собравшимся. — Видимо, Господь Бог так захотел. Но кое-что я о себе понял… Так что всё равно спасибо вам… эээ… госпожа Рихо.

У Тибо вытянулось лицо. Девушка ахнула. Ведьма довольно закудахтала.

Когда Рихо прекратила смеяться, я услышал:

— Вот уж не думала, что когда-нибудь доживу до того, чтоб благородный франкский рыцарь меня госпожой назвал!

Тут я сделал ещё одно открытие. Надо было говорить то, что само собой приходило на язык, а не то, что, как мне казалось, следовало сказать — то есть казалось мне, Леониду Малярову!

К примеру, фраза о Господе Боге ввернулась как-то сама собой. А вот вся благодарность, которую мог позволить себе сьер Андрэ по отношению к деревенской знахарке, заключалась бы в словах: «Спасибо тебе, добрая женщина».

Вывод: впредь больше доверять рефлексам и бессознательным навыкам сьера Андрэ. И меньше — собственным представлениям о вежливости.

— Шучу, — сказал я и зевнул: — Переночуем у вас.

— Где изволите, благородный господин? На лавке? Али с Жанной на сеновале? — Старуха ткнула локтем в бок девке и захихикала.

Я поглядел на Жанну. Та выглядела смущённой. Если её умыть…

Я снова зевнул и решил:

— На лавке.

— Ну, как знаешь, как знаешь, господин рыцарь…

Я

долго не мог заснуть. Пытался свыкнуться с мыслью о том, что мне теперь предстоит жить в мире ведьм, еретиков, индульгенций и рыцарей.

Дотлевали угли в очаге. В углу что-то шуршало и попискивало. Наверное, это мыши. Рядом похрапывал Тибо. Душновато здесь…

* * *

…Мне снился странный сон. Очень чёткий и яркий. Мне снилось, будто я стою в высоком зале, своды которого поддерживают мощные тяжёлые колонны. В зале царит полумрак. Воздух холоден и душен.

Впереди — возвышение, на котором — нечто. Вокруг — люди в рясах.

Я иду…

* * *

…Проснулся я позже всех. Жанна куда-то ушла. Тибо тоже не было видно. Рихо хлопотала по хозяйству.

В комнате было почти светло. Во-первых, благодаря единственному окну в правой стене, которое сейчас было открыто. Во-вторых, вследствие открытой входной двери и поднятой лоскутной занавески.

Я ещё раз зевнул.

— А где Тибо? — спросил я ведьму.

— Во дворе. Скоро придёт.

Через минуту в дом ввалился Тибо. В руках он держал груду свеженаколотых дров.

— Доброе утро, господин Андрэ.

— Ага…

Пока я умывался у колодца, Тибо и ведьма разожгли очаг и повесили над огнём котелок.

Я побродил вокруг дома, полюбовался окрестностями. Издалека поглядел на крестьян, бредущих куда-то по своим делам. Съёмочную группу бы сюда… Классный фильм получился бы про какого-нибудь Айвенго. Или про Робин Гуда.

Вернулся в дом. Как раз сготовилась каша. Тибо снял с огня котелок и утвердил его посреди стола. Из многих пучков травы, развешанных под потолком, ведьма сняла три. Два положила на стол, а один, с большими крупными листьями, бросила в кашу. Тибо извлёк из наших сумок лук, сухари, пару колбас — всё то, чем мы запаслись ещё у месье Герарда.

Ведьма выглянула в окно. Раздражённо покачала головой.

— Где же шляется эта вертихвостка?.. Только за смертью её и посылать…

Как только мы уселись за стол, появилась Жанна. Принесла кувшинчик молока.

Завтракали молча. Только Рихо время от времени подтрунивала над девушкой. Жанна не обращала на бабкину болтовню внимания.

Мне нужно было поговорить с ведьмой, но так, чтобы Тибо не слышал. Поэтому я отослал его седлать лошадей, а сам остался в доме. На Жанну я решил не обращать внимания.

— Мне нужно кое о чём спросить.

Рихо села поближе, сложила морщинистые руки на коленях и насмешливо поглядела на меня своими чёрными, как смоль, глазами.

Неужели она догадывается, что я — не сьер Андрэ?..

— Ну что ж, спрашивай, господин рыцарь.

— Скажи-ка мне, Рихо, ты вчера ничего не увидела… во мне?

Старуха враз переменилась лицом.

— Значит… Значит, это и вправду вы, сеньор.

— Не понял тебя?

— Сеньор… — с лёгким упрёком покачала головой ведьма. — Уж мне-то вы могли бы довериться.