Рыцарь двух миров
Шрифт:
Я вытащил сигарету из рук Аркадия и приложил себе к руке.
– Ты что, псих?!! – завопил тот, пытаясь вырвать свою сигарету у меня. – Недоумок!!! – Он выхватил сигарету.
– У вас есть еще способы заставить меня заговорить? – спокойно спросил я, с трудом скрывая боль в обожженной руке. Пожалуй, мне это не удалось бы, если бы не занятия с дей-ча. Сейчас я просто отключился от боли. Интересно, какой черт дернул меня провести подобную демонстрацию? В следующий раз, если мне в голову придет что-либо подобное, надо будет дать себе хорошего пинка.
– Ты
Я протянул ладонь.
– Совсем чокнутый, – продолжал ворчать Аркадий. – Как ожог?
– Да оставь ты, все пройдет. А если не трогать его, то пройдет быстрее. Приду домой, смажу чем-нибудь. В общем, до завтра. А Ключ пусть у меня будет. – Еще не определив своего отношения к Аркадию, я обращался к нему то на вы, то на ты. Тот охотно отзывался на оба обращения, но мне такая неопределенность доставляла неудобства. Может, когда я узнаю его получше, то смогу определиться и с обращением.
– Ты в самом деле псих, – заметил Снегирь, когда мы остались одни. – За каким чертом ты выпендривался? Крутым захотел показаться?
– Знаешь, – печально ответил я. – Я почему-то нервничаю дома. Хотя, может это и странно, но я не ощущаю себя в этом мире дома.
– Значит, тебе тот мир больше нравиться?
– Нет. Мне этот мир нравиться больше. Здесь я родился, здесь мой дом, но и без того мира я не могу. Там я скучаю по дому, а здесь по тому миру. Да что ты ко мне пристал? – Я махнул рукой и зашагал по дороге.
Снегирь догнал меня и молча зашагал рядом. Так мы прошагали минут десять.
– А что ты хочешь сделать с тем адресом, который узнал у того ненормального торговца?
– Не знаю еще, – ответил я так, будто недавней вспышки раздражения не было. Со Снегирем было хорошо еще и тем, что он, кажется, прекрасно меня понимал. Не пытался читать мне лекций и не старался навязать свое мнение. Он просто умел слушать. – По крайне мере, одной проблемой меньше – Ключ теперь у нас. Надеюсь, что Братство тоже согласиться на предложенное мной перемирие. Кстати, ты идешь на маскарад?
Снегирь досадливо поморщился.
– Нет, наверное. Сам подумай, что я надену?
Действительно, об этом я и не подумал. Конечно, мать Снегиря могла бы сшить ему что-нибудь, но не думаю, что Костя стал обращаться к ней с такой просьбой.
– Слушай, – зашептал я. – У меня есть идея. Давай разыграем одноклассников?
– Этот как? – Снегирь настороженно посмотрел на меня.
– Ты сказал еще кому-нибудь, что не пойдешь на маскарад?
– Нет, но не думаю, что это для кого-нибудь тайна.
– Хорошо, но все равно завтра скажи всем в классе, что не пойдешь. После завтра, в воскресенье, будет сбор. Так сказать последние приготовления перед балом. После сбора посмотришь, что приготовила для меня мама. Потом я этот костюм отдам тебе, и ты пойдешь в нем.
– А ты?
– А у меня есть другой костюм. Я его захватил специально для маскарада из другого мира. Вот удивлю всех. Ты же будешь
– Что-то ты хитришь? – Снегирь недоверчиво уставился на меня.
– Тебе что-то не нравится?
– Конечно, как тебя пустят? Ведь именно в воскресенье и составят списки тех, кто придет.
– Тогда, – тут же изменил я свое мнение. – Ты тоже придешь в воскресенье и скажешь, что твой костюм еще не готов, но к понедельнику будет обязательно.
– На меня посмотрят так жалостливо и предложат помощь. Эти сочувственные взгляды для меня хуже всего.
– Забудь. Хорошо смеется тот, кто смеется последний. А мы здорово посмеемся.
– Ну, если ты так думаешь…
– Думаю. А теперь пошли за Роном. Он, небось, уже места себе не находит.
Домой я вернулся лишь под вечер, за что и получил нагоняй от мамы. Я с виноватым лицом молча выслушал все обвинения и упреки. Согласился отправиться спать пораньше в качестве наказания.
– А уроки-то ты хоть сделал?
– Мама, – возмущенно завопил я. – Какие уроки? Мы же завтра последний день учимся, и нам выдадут дневники с годовыми оценками. Правда, потом будут еще экзамены, но это же через две недели!
– Хорошо-хорошо, – мама отступила. – А теперь прекрати изображать кающегося грешника и марш в свою комнату.
– Мам, а папа когда придет?
– Поздно. Он звонил и передал, что задержится.
Я печально вздохнул. Значит сегодня поговорить тоже не получится. С каждым потерянным днем мне все меньше и меньше хотелось рассказывать все отцу. А может просто удрать в тот мир? Ведь все равно там должно пройти целых пятьсот лет прежде, чем кто-нибудь здесь хватится моего отсутствия. Однако я даже сам испугался этой мысли. Никогда я не обманывал своих родных, не хватало только начать это делать, тем более таким образом. Ведь вернувшись в этот мир через пятьсот лет, я уже буду совсем другим. Пусть я буду выглядеть так же, но истинный возраст у меня будет уже другим. Притворяться перед родными станет во многом гораздо сложнее и уже никогда я не смогу сказать им правды. Нет! Я поспешно отогнал эту мысль. Но папа, как же трудно мне ждать того момента, когда ты, наконец, сможешь найти время поговорить со мной. А когда ты найдешь это время, то хватит ли у меня смелости рассказать все?!
На следующий день мне не нужно было вставать рано, поскольку первого урока у нас не было. Можно было с полным правом валяться дополнительный час в постели. Тем не менее, я быстро сообразил, что уснуть мне не удастся. Ладно, раз проснулся, то, по крайне мере, этот час можно провести с большей пользой. Дома уже никого не было, так как мать сегодня работала в первую смену и уже ушла. Отец тоже ушел, а у брата сегодня была подготовка к сессии. Так что я остался один.
Вскочив с постели, я быстро проделал разминочный комплекс сайве, потом занялся оружием. Подправил заточку у шеркона, протер его, а потом заново смазал. Затем проверил кинжал и ножи. Все, теперь можно и в школу.