Рыцарь короля
Шрифт:
Когда король приблизился, Блез, стоя рядом с венецианцами, отвесил низкий поклон. Бадоэр сделал все возможное, чтобы оказаться на виду.
— А-а, домине оратор, — произнес Франциск, заметив его. — Вышли подышать свежим воздухом, а?
Он уже отводил взгляд в сторону — и тут его глаза задержались на Блезе. Внимание короля привлекла сумка курьера. Кроме того, лицо этого человека показалось ему смутно знакомым, как будто он видел его недавно.
С возгласом «Стой!», заставившим всю колонну остановиться, он придержал коня.
— А у вас, мой друг, в этой сумке есть что-то, касающееся нас?
Блез опустился на одно колено:
— Письмо вашему величеству от маркиза де Воля.
— Ага! Ну что же, письма маркиза де Воля можно читать без скуки. Передайте его кому-нибудь из моих секретарей. Он представит мне письмо в надлежащее время.
— Сир, мне приказано передать письмо в собственные руки вашего величества.
— Вот как? — Раскосые глаза стали внимательнее.
Уже собравшись задать следующий вопрос, король взглянул на Бадоэра — и сдержался.
— Ладно. Тогда приходите ко мне после ужина. Сейчас у меня нет времени для писем… Господин гофмейстер, — обратился Франциск к державшемуся рядом придворному, — прикажете проводить ко мне этого… — король чуть помедлил, отметил взглядом меч и весь внешний вид Блеза, — этого дворянина вечером, перед танцами…
Потом, глядя на Блеза, он наморщил лоб:
— Честное слово, у меня обычно хорошая память на имена, но вот ваше… — Морщины разгладились: — Вспомнил! Вы — из роты господина де Баярда, крестник де Воля, мсье де Фаль… нет, де Маль…
— Де Лальер, сир.
— Ну конечно! — На лице короля на миг вспыхнула приветливая улыбка. — У меня это вертелось на кончике языка. Итак, мсье де Лальер, до вечера. Вперед, дамы!
Он тронул коня шпорой, и общество гурьбой двинулось за ним.
Пропуская кавалькаду мимо, Блез отошел и остановился рядом с послом, к которому король отнесся столь пренебрежительно.
За всадниками два егеря несли на шесте убитого оленя; увенчанная ветвистыми рогами голова покачивалась на ходу. Затем пошли выжлятники — рядом с ними трусили на сворках гончие, свесив красные языки; собакам не терпелось получить свою долю добычи. Шествие замыкали конные слуги.
— С вашего позволения, господин оратор, — сказал Блез, — я хотел бы поглядеть, как будут свежевать добычу. Всегда приятно посмотреть, как кормят собачек.
— Ну, что кому по вкусу, — произнес в ответ Бадоэр. — Если вы так любите шум, не смею задерживать.
Он ответил кивком на поклон Блеза и задумчиво посмотрел, как тот небрежным шагом последовал за процессией.
— Немного сырой, — заметил он де Марину, — немного наивный по сравнению с нашими молодыми итальянцами. Однако не без ума, не говоря уж о силе и энергии… Он подает надежды.
И, с улыбкой вспомнив о недавней беседе, добавил:
— Как и Франция.
Глава 12
Заключительным актом охоты было кормление собак свежим мясом. Заняв удобное место во дворе замка, Блез от души наслаждался видом егерей, которые в окружении собак умело потрошили оленя и бросали внутренности своре, картиной всего двора, ярко расцвеченного сейчас багрянцем и золотом. Собаки лаяли, люди кричали и смеялись, иногда слышались звуки рога, подковы коней грохотали по булыжнику. Он с удовольствием вдыхал смешанный запах лошадей и собак, свежей крови, человеческого пота и крепких духов — знакомый запах возвращения с охоты.
Едва только толпа начала рассеиваться, к Блезу подошел паж и доложил, что его требует к себе мадам.
— Мадам? Мадам… кто?
— Мадам регентша.
Блез был озадачен:
— Я провел некоторое время в провинции и…
— Разве мсье не известно, что король, в связи с намерением предпринять поход на Италию, назначил свою мать, герцогиню Ангулемскую, регентшей Франции? 31
В юные годы, состоя при де Сюрси, Блез не раз видел грозную Луизу Савойскую — она даже приказала однажды всыпать ему розог, когда он ущипнул за попку молоденькую фрейлину, — и вспоминал эту принцессу буквально с благоговейным ужасом. Он удивился, откуда она узнала о его прибытии и чего ради он ей понадобился.
31
Луиза Савойская, мать Франциска I, дважды назначалась регентшей Франции — в 1515 — 1516 и 1523 — 1526 гг.
— Видите ли, друг мой, — обратился он к пажу, — я ещё весь в дорожной пыли, и от меня здорово попахивает. Вот если бы я мог освежиться…
— Мадам регентша сказала «сейчас же», — возразил тот. — Вот сюда, сударь, пожалуйте.
Делать нечего — Блез пошире развернул плечи и последовал за юнцом через все ещё бурлящий двор, потом вверх по лестнице, затем вниз по другой и по узкому коридору в более удобную для жилья часть старого замка. Бесчисленная свита короля клубилась повсюду, так что продвигались они поневоле медленно. Блестящие современные наряды придворных резко контрастировали со средневековым зданием, мрачным и неудобным, более напоминавшим тюрьму, чем дворец.
Прокладывая себе дорогу через толпу, то и дело роняя «позвольте» или «с вашего разрешения», Блез подумал, что эта резиденция выглядит довольно убого по сравнению с более современным дворцом в Амбуазе или новейшим в Блуа, сохранившимися в его памяти.
Наконец паж остановился перед дверью; стрелок-гвардеец с вышитым на плаще королевским гербом шагнул в сторону, пропуская их.
За дверью, в длинном, готического стиля зале они увидели две группы мужчин и женщин.
Блез заметил, что вокруг королевы — Клотильды Французской, которая явно не была центральной фигурой, а выступала на втором плане, было гораздо меньше людей. К двадцати четырем годам королева Клод уже выполнила свою функцию племенной кобылы трона, принеся королю семерых детей, и эта тяжкая работа истощила её силы. Свекровь, Луиза Савойская, её изводила, король ею пренебрегал; она выглядела бесцветной и болезненной, и на ней уже словно лежала печать надвигающейся смерти. Люди почитали её — и не замечали, как привычную вещь, нечто само собой разумеющееся.
Центром, притягивающим всеобщее внимание в этом зале, была мать короля. Ожидая её воли у дверей, Блез поневоле забыл обо всех остальных.
Луиза Савойская была худая, сухопарая женщина сорока семи лет, твердая и острая, как сталь. Невзгоды, перенесенные в юности, конфликты с могущественными противницами — Анной де Божэ и Анной Бретонской 32 , — против которых она сумела выстоять и которых пережила, воспитали в ней непоколебимую волю.
На её худом лице с плотно сжатыми губами, маленьким подбородком и пепельно-серыми щеками прежде всего бросался в глаза прямой, массивный нос — признак ограниченных и честолюбивых устремлений. Впрочем, цену гибкости и хитрости она тоже хорошо знала. Серые глаза под отечными веками, глядевшие скорее уклончиво, нежели открыто, и тонкие, в ниточку, брови делали отчетливее тень коварства на этом лице.
32
Анна Бретонская — королева, жена Людовика XII.