Рыцарь лома и топора
Шрифт:
Коля подъехал к стартовой линии, остановил автомобиль и опустил стекло на дверце. Звук, похожий на рев урагана, ударил по барабанным перепонкам. В это время один из судей замахал руками и что-то надсадно заорал. По всей видимости, он призывал толпу успокоиться. Ему это долго не удавалось. Народ бушевал в предвкушении захватывающего зрелища, но спустя несколько минут внял увещеваниям и поутих. А судья продолжал вопить.
– Что он там орет? – пробормотал Коля. – Начинать пора. Где император?
– Он объясняет, что предстоящее соревновательное действие состоится впервые за всю историю игр, – послышался писклявый голос.
– Мирцаир!
– Пока ничего не узнал, – ответил мирцаир. – Но такое впечатление, что император просто так не отдаст тебе руно, рыцарь.
– А где он сам?
– Да вот он. – Мирцаир показал шпагой-иглой в сторону ворот. – Легок на помине.
Коля и сам уже видел, как на стадион въезжает роскошная золоченая колесница, запряженная десятью вороными конями. Стадион вновь взорвался, но на этот раз неодобрительным свистом.
Колесница, очертив по беговой дорожке круг, приблизилась к месту старта и остановилась справа от автомобиля. Коля увидел в ней Нерона. Облаченный в пурпурную тогу император натянул поводья и величественно помахал рукой своим подданным. На Колю он даже не взглянул, будто его здесь не было.
Меж тем над стадионом зазвучал гулкий бой барабанов, и в распахнутые ворота на поле выбежали несколько сотен красоток в прозрачных коротких одеяниях. Барабаны продолжали стучать, а красотки начали вихлять бедрами в ритме «там-там», трясти животами, иногда выше головы вскидывали ноги и соблазнительно выгибались на глазах у толпы. Через несколько минут этого так называемого танца одна из красоток взбежала на трибуны к шесту, где болталось Золотое руно, и мягким движением руки скинула с себя прозрачный покров, оставшись в бикини. После чего она обвилась вокруг шеста и начала выделывать на нем акробатические номера, но отнюдь не цирковые.
– Моя Светка круче бы сделала, – усмехнулся Коля, глядя, как красотка заползает на шест вверх ногами, а затем медленно спускается вниз головой. – Заканчивай! – нетерпеливо заорал он. – Хватит вихляться! Было бы чем!
Красотка, будто услышав и поняв Колю, скинула с себя лифчик, еще немного покривлялась вокруг шеста и убежала куда-то под трибуны. Следом за ней с поля сбежали ее копии. Барабаны замолчали, и трибуны затихли в ожидании.
– Приготовься, рыцарь! Сейчас начнется, – пояснил мирцаир.
Коля усмехнулся.
– Если я проиграю, то только из-за тебя.
– Почему?
Коля захохотал.
– Машина твоего веса не выдержит. Двигатель перегреется.
– Тогда я полетел.
– Сиди уж! Будешь из окон крыльями махать, для скорости.
– Гони, рыцарь! – неожиданно заверещал мирцаир. – Старт дали!
– Где? – Коля недоверчиво посмотрел вперед.
Никакого сигнала он не видел. А колесница императора рванула вперед. Коля тоже нажал на газ. Он особо спешить не стал. В лошадях своего авто он не сомневался и решил оттянуться, так сказать, немного поиздеваться над императором. Но вот что было странно. Тот тоже не особо спешил. Он лениво подхлестывал коней, на ходу успевая помахивать рукой трибунам. К середине второго круга император слегка увеличил скорость, уносясь вперед на сотню метров. Коля посмотрел на спидометр.
– Для коней неплохо, – пробормотал он и сам прибавил скорость, нагнал императора к началу третьего круга, поравнялся с ним, показал из окна средний палец левой руки, снова отстал. Открыв все окна салона, он включил музыку. Из динамиков понеслось на полную мощь:
Вот новый поворот, и мотор ревет,Что он нам несет – пропасть или взлет,омут или брод, —Ты не разберешь, пока не повернешь.Коля провел автомобиль через очередной поворот и вошел в четвертый круг. На трибунах затихли. Там услышали мощный ритм музыки, вырывающейся из необычной колесницы.
Когда на повороте Коля обошел колесницу, из динамиков зазвучала песня:
На крутых поворотахМашину бросает в кювет.Снова дух замирает,Но прекрасней профессии нет.Коля больше не выпускал императора вперед. Надоел. Путается под колесами. Рукой постоянно трибунам машет. Орет что-то. И на что он надеется? Коля усмехнулся.
– Полный идиотизм! Соревнования коней с автомобилем – это же полный идиотизм!
Коля только сейчас начал осознавать весь идиотизм происходящего. Он обошел императора больше чем на круг. Сколько там еще? Коля потерял счет.
– Сколько до финиша? – спросил он мирцаира.
– Еще три круга, – ответил тот, и Коля увеличил скорость.
Во-первых, ему захотелось быстрее закончить весь этот спектакль-фарс, а во-вторых, он решил-таки показать полную мощь своего железного коня. Мотор взревел. Спидометр показал за сто пятьдесят. На повороте Коля сбросил до сотни, затем опять прибавил, обогнал императора еще раз, снова вошел в поворот и по нарастающему шуму трибун понял, что финиш близок. Снова поворот, прямая, поворот. А вот и черта. Десять кругов позади. Но Коля на всякий случай не стал останавливаться. Он проехал еще один круг, как бы почетный, и остановился. Когда он вышел из машины, мимо не спеша проехал Нерон. Ему оставался еще круг. Толпа в восторге хлынула с трибун, напирая на стражу. Откуда-то выскочил сатир, а следом за ним нимфа с Петрысем.
– Ты победил! – хором закричали они. – Руно наше!
– А вы сомневались? – самодовольно хмыкнул Коля, выходя из машины.
– О нет, рыцарь! – восхищенно воскликнула нимфа. – Впервые за все времена! Три победы! Более того, сам император Рима повержен. Смотрите, смотрите. Он еще едет на своей колеснице. Зачем? Все уже решилось. И еще рукой машет трибунам! Нет, вы посмотрите. Весь из себя, будто он победил.
– А что ему еще делать-то? – злорадно захихикал сатир. – Лицедей. Клоун. Коверный. Рыцарь, ты посмотри, как тебя приветствует народ!
Да уж. Народ на трибунах будто взбесился. На поле летели цветы, детали женской одежды и деньги. Сатир жадно бросился подбирать монеты и чуть было не угодил под копыта коней императора, завершившего последний круг. Проезжая мимо, Нерон презрительно ухмыльнулся Коле.
Над стадионом гулко забили барабаны, и двое судей начали утихомиривать толпу. Когда первые страсти мало-помалу улеглись, на поле вышел субъект в белой тоге. Круглая физиономия у него была свекольного цвета, будто он только что покинул парилку бани. Он что-то начал громогласно вешать в рупор.