Рыцарь любви

Орци Эмма

Она жаждала передать сэру Эндрю хоть маленькую частицу той надежды, которая горела в ее собственном сердце, но он только грустно покачал головой.

— Неужели вы считаете Блейкни способным покинуть Кале, прежде чем он исполнит данное обещание? — сказал он с упреком.

— Боже правый! — с рыданием воскликнула Маргарита. — Я совсем схожу с ума! Конечно, вы правы! Как могла я забыть!

— Недаром так сильна вера беглецов в предводителя нашей Лиги! — произнес сэр Эндрю с печальной гордостью. — Он никогда не покинет людей, доверившихся

ему.

Из глаз Маргариты брызнули горячие слезы, она закрыла лицо руками.

— Да, — сказала она наконец, с трудом сдерживая глубокое волнение, — постыдно было бы стараться отклонить его от исполнения его долга, да и бесполезно. Да поможет ему Господь! А мы, сэр Эндрю, не должны даром терять время: для его спасения ему необходимо знать, что Шовелен уже напал на его след.

— Без сомнения! Его удивительная изобретательность всегда побеждает обстоятельства, если только ему известно, откуда грозит опасность.

— Я останусь здесь ждать Перси, а вы, сэр Эндрю, постарайтесь встретить его и предупредить, что враг следует за ним по пятам.

— Но как же я оставлю вас одну в этой ужасной норе?

— О, обо мне не беспокойтесь. Пусть только сердитый хозяин даст мне комнату, в которой я могла бы ждать, так чтобы меня никто не видел. Заплатите ему пощедрее, чтобы он тотчас же сказал мне, как только придет высокий англичанин.

Постучавшись к Брогару, сэр Эндрю услышал в ответ только проклятия, но он не обратил внимания на них и стал настойчиво говорить, не отходя от двери:

— Послушайте, дядя Брогар! Дама желает немного отдохнуть, нет ли у вас для нее отдельной комнаты?

Дверь отворилась, и из-за нее показалось недовольное лицо Брогара. Однако при виде золота, которым сэр Эндрю побрякивал перед самым его носом, глаза свободного гражданина засверкали.

— Дама может отдохнуть вот здесь, — сказал он, указывая на чердачное помещение над лестницей, — другой комнаты у меня нет.

— Мне больше ничего и не надо, — сказала по-английски Маргарита, в одну минуту сообразив все удобство помещения. — Там меня не разглядят ничьи глаза, а мне будет видно все, что происходит внизу.

Брогар простер свою любезность до того, что сам поднялся наверх и собственноручно взбил солому, устилавшую пол.

— Умоляю вас об одном: не принимайте никаких внезапных решений, — сказал сэр Эндрю, прощаясь с Маргаритой. — Помните, что здесь на каждом шагу шпионы. Не показывайтесь сэру Перси, пока не будете знать наверно, что, кроме вас и Блейкни, в комнате нет ни души.

— Не бойтесь, не стану же я подвергать новой опасности жизнь моего мужа, — бодро ответила Маргарита. — Напротив, я надеюсь, что сумею помочь ему в его планах.

Сэр Эндрю помог ей подняться по убогой лестнице.

— Не теряйте же присутствия духа, — сказал он Маргарите на прощание. — Жалею, что ваш лакей не может ни пожать, ни поцеловать вашу руку. Прощайте! Если в течение получаса я не встречу Блейкни, я вернусь сюда.

— С Богом, друг мой!

Маргарита уселась

поудобнее на соломе и задернула занавеску, а Фоулкс, осмотрев ее убежище из всех углов комнаты и убедившись, что она спрятана довольно надежно от посторонних глаз, позвал Брогара и так щедро заплатил ему за импровизированное помещение путешественницы, что выдать ее ему было совсем не выгодно. В последний раз кивнув Маргарите, выглянувшей из-за занавески, сэр Эндрю поспешно вышел, и скоро его шаги замерли в отдалении.

Глава 24

Сидя за своей занавеской, Маргарита следила за Брогаром, прибиравшим на столе для нового посетителя. Он, видимо, старался придать и всей комнате более приличный вид, что очень насмешило Маргариту.

«Это увесистые кулаки и внушительная фигура Перси заставляют его так усердствовать, — подумала она, — иначе он не стал бы так хлопотать для sacre aristo ^[7]».

Поставив прибор, Брогар окинул стол довольным, чуть не гордым взглядом, стер с кресла пыль рукавом своей грязной блузы, подбросил в камин охапку хвороста и вышел из комнаты.

По мере того как проходило время, волнение Маргариты все росло. Скоро ли он придет? И как они встретятся? На время ей снова придется с ним расстаться, но он уже будет знать, что она любит его всем сердцем, больше жизни. Скоро ли раздадутся его шаги?

Они раздались… Но кто это: неужели Перси? Или…

Чья-то рука порывисто рванула дверь, и жесткий, повелительный голос позвал хозяина:

— Хода, гражданин Брогар! Хода!

Застучали деревянные башмаки Брогара, который не мог удержаться от раздраженного восклицания:

— У-у, проклятая сутана!

Действительно, в зале был мужчина в одежде священника, но он тотчас распахнул одежду, и под ней оказался официальный трехцветный шарф ^[8]. Презрительное выражение на лице хозяина тотчас сменилось раболепной улыбкой, а Маргарита чуть не лишилась чувств от неожиданности и ужаса, так как в новоприбывшем узнала Шовелена.

— Тарелку горячего супа и бутылку вина! — приказал агент. — И я хочу быть один… Понимаешь?

Брогар без возражений подал ужин и вышел, а Шовелен спокойно уселся за прибор, приготовленный для высокого англичанина, и знаком подозвал человека, вошедшего вслед за ним в комнату и молча стоявшего у порога. Маргарита узнала Дега, доверенного секретаря Шовелена, которого встречала в Париже.

Прежде чем подойти к своему принципалу, Дега несколько минут прислушивался у двери в комнату хозяина.

— Что, не подслушивает? — спросил Шовелен.

— Нет, гражданин.

— Подойдите поближе! Где английская шхуна?

— Перед закатом вышла в море, держа курс на запад, по направлению к Серому мысу.

— Дальше?

— Все, что вы приказали, исполнено: за всем берегом установлен самый строгий надзор. Капитан Жютле спрашивает, какие будут дальнейшие распоряжения.