Рыцарь печальной неотвратимости

Печально, когда все хреново. И хреново, когда все еще печальнее. Казалось бы, куда дальше. Потеря работы и ,как следствие, семьи, потому что там чего-то не оправдал, остаться в долгах и кредитах, устроиться на первый попавшийся космопочтовик, чтобы хоть как-то свести концы с концами.

Дно печали? А вот и нет. Пираты! Пираты, которых не видали в этом секторе со времен нашествия ластоногов. А нашествие было очень давно, даже дед рассказывал про него, как о смутном воспоминании

сопливого детства. А деду моему уже за триста, хоть и свистит всем,что сто пятьдесят.

И дело не в том, что они позарились на наше корыто. В конце концов, может у них кончились запасы галооткрыток. Дело в том, что они не оставляют свидетелей. Ни живых, ни мертвых. Обычно пленников или то, что от них осталось, по ускоренной траектории запускают к ближайшему светилу. Ибо, как известно, с мозга распыленного на плазму ничего уже не считать. Будь ты хоть архимаг, хоть технарь с семью межгалактическими дипломами.

Захватившие нас тоже не стали мудрить, а весело гогоча и делая ставки, кто кого обгонит, принялись запускать наш экипаж попарно из торпедного отсека. Руководил процессом жабообразный пупырчатый тип в лихо заломленном берете.

– Жопа, - подумалось мне.
– Жопа быть убитым безобразной свиножабой во цвете лет.

От таких мыслей и от того, что наступила моя очередь вылета, я стал истерично похахатывать. Заметив мою реакцию, свиножаб дал знак остановить приготовления к запуску.

– Позволь поинтересоваться-что ты ржешь в столь неподобающий для этого момент?

– Ха-ха-ха. Убит свиножабой. Свиножабьим афедроном.

Стоящий рядом пират дал мне подзатыльник.

– Историю одну вспомнил, вот и смеюсь, - я наконец отдышался.

– Истории я люблю, - откуда-то сбоку вынырнул мелкий тип, наряженный в балахон.- Расскажи, мил человек. Поживешь подольше.

Упрашивать меня было не надо. Все лучше, чем холодная пусковая труба.

– Нуу. Это, значит...
– я готов был рассказывать бесконечно. Лишь бы не трогали.
– Встретились как-то свиножаба и дикотигр. Дикотигр носится вокруг, весь такой в шрамах, и говорит:

– Вот этот шрам после битвы с ядовитой ча. Ча в клочья, а у меня царапина. Свиножаба молчит.

– А вот этот шрам после битвы с розовым драконом. Дракон в клочья, а у меня царапина.

Свиножаба молчит.

– А вот этот шрам после битвы со стаей губоласок. Губоласки в...

– Ближе к развязке. Хитрый вьюнош. А то ты до утра будешь перечислять всех монстров Вселенной. К сожалению, у нас нет столько времени, - балахонистый карлик так и лучился дружелюбием.

Гаденыш раскусил меня и ,вздохнув, я перешел к развязке.

– Ну, свиножаба тогда потянула себя за складку на голове. Тянула, тянула. Видишь, говорит, дырку на лбу?

Вижу, - отвечает дикотигр.

Так вот, это - жопа.

Карлик звонко захохотал, остальные же пираты угрюмо смотрели куда-то поверх моей головы. Я тоже посмотрел вверх. Гадство. Кто-то включил образограф. Наверху таяла картинка.

Резвящаяся крыса с ушами пуделя. Как-то не так я представлял себе дикотигра. И главное - сидящая мерзкая жаба с лицом пупырчатого разбойника. Складки волной съезжали с ее лба обратно.

– А ведь мы, пожалуй, можем запустить уродца в скафандре и по частям, -нарушил молчание Свиножаб.
– Пусть догоняет свои ручонки и ножонки.

– Да полно тебе, Дрюкс, - карлик сделал останавливающий жест.
– В кои-то веки нас посмешили. Скрасили, так сказать, серые трудовые будни. Пожалуй, я оставлю этого нахаленка в живых.

Я почти полюбил этого недомерка. И его, и его дурацкий балахон.

– Но, кэп. Кодекс пирата..,- не унимался пупырчатый.

– Знаю. Знаю. Но кто сказал, что вьюнош вернется домой, - карлик развел в сторону руки и между ними заискрилась галактическая спираль.
– Вот как раз по курсу есть запретная планетка. Высадка запрещена на три тысячи лет. Пусть малыш порезвится. Вьюнош, я разрешаю взять тебе с собой один необходимый предмет.

– Можно я его возьму?
– я ткнул пальцем в пупырчатого.
– Он мне просто необходим.

Синожаб побледнел. Приступ же смеха у карлика перешёл все границы.

– А ты не унываешь,да? К сожалению, мой лучший воин не является предметом. Но я увеличиваю количество предметов до двух. И на этот раз отнесись серьезно. Мой тебе совет.

– Э-э-э... переводчик и боевое снаряжение.

– Идет, - кивнул недомерок.
– Может быть, это и правильный выбор. С такими планетами никогда не известно наверняка.

Он махнул ладошкой и я уснул. Снились мне прекрасные лорианки, танцующие голышом на фоне взрыва сверхновой, и почему-то поддельный образограф, который я тщетно пытался настроить на правильный показ дикотигра. Настройка не получилась и проснулся я недовольный и разбитый. В голове жужжало и, по-моему, напевало.

– Вовремя очнулся, - услышал я чьи-то мысли.
– Я как раз закончил процесс симбиоза. Ну и бардак у тебя в голове. Как ты живешь с таким хаосом?

Приняв голос за сонное наваждение, я поднес руку ко лбу. Ладонь заскользила по глади металла.

– Бли-и-и-н. Что за фигня творится? Где я? Почему мир ограничен двумя светлыми пятнами? По-моему, были пираты. Или не были?

В голове щелкнуло.

– Пираты были. Но они не пересекали орбиту, отправив тебя на одноразовой капсуле. Обзор ограничивает шлем. Гм. Ну, то, что они сочли шлемом. Кухонная утварь, кажется. В данной момент ты на запретной планете GHJB238. Аборигены называют ее Ахор, что переводится как " земля ". Открыта в эпоху Калавров. Развитие цивилизации - магическое. Впрочем, источники магии слабые и, в основном, дикие. Уровень развития - раннее средневековье. Законсервирована по причине заражения существами и магией из Антигалактики. В данный момент порталы туда уничтожены. Год длится пятьсот суток два часа тридцать семь секунд. Среднегодовая температура...