Рыцарь-призрак
Шрифт:
Нет. Нет, этого не может быть!
— Вернись! — крикнул я, озираясь в пустой часовне. — Вернись, грязный обманщик!
— Уайткрофт?
Миссис Медник, школьная секретарша, стояла в дверях часовни. Все называли ее Медник-Бубенчик, хотя она совсем не была крохотулькой. Напротив, она едва помещалась за своим письменным столом. Но, если ты не знал, в какую тебе аудиторию, или тебе нужен был пластырь, ты шел к Медник-Бубенчик. Кроме того, ей было известно все о епископальном дворце.
— Миссис Медник… знаете ли вы что-нибудь
Медник-Бубенчик повернулась в двери часовни и посмотрела на картину.
— Ах, об этих! Да, как же, как же, — сказала она. — Вот тот, самый правый, стал певцом в лондонской оперетте — у него была довольно дурная репутация, а второй слева — это хорист, он выпал из окна. Я все время пытаюсь отнестись к нему с сочувствием, но…
— Выпал из окна?
— Да. Он сломал себе шею. Тогда вроде бы ходили слухи, будто его кто-то столкнул. Но, по его словам, он был один, когда это случилось.
У меня было чувство, будто у меня под ногами расступилась земля.
А я тебя разыскивала! — продолжала Медник-Бубенчик. — Звонила Цельда Литтлджон и спрашивала, не видел ли ты Эллу. Это несколько странно, так как Эллы сегодня вообще не было в школе, но я ей все же обещала тебя спросить.
— Нет, — пробормотал я, прокручивая в голове сцену, как хорист вываливается из окна. — Нет, я тоже уже искал Эллу.
Медник-Бубенчик пожала плечами и повернулась к лестнице:
— Ну поглядим, может быть, ее бабушка тем временем уже знает, где она прячется!
Непостижимо, но мой разум все еще не забил тревогу. Слишком уж он был занят переработкой того, что сообщил мне мертвый хорист.
— Может быть, Элла у родителей? — сказал я, спускаясь вслед за Медник-Бубенчик по лестнице. — У ее бабушки не очень-то хорошие с ними отношения. Элла рассказывала мне, что Цельда и ее мать ссорятся по крайней мере три раза в неделю.
Но Медник-Бубенчик покачала головой:
— Нет. Ее родители опять в турне. Где-то в Шотландии, насколько мне известно.
Это был миг, когда до меня наконец дошло.
Что-то случилось. Нечто ужасное.
Мое сердце забилось так быстро, что мне сделалось плохо. Я забыл мертвого хориста и то, что он наговорил о Лонгспе. Правда ли, что он убийца? Даже это вдруг стало все равно.
В моей голове крутился только один вопрос: «Где Элла?»
XII
Эллин дядя
Весь путь до Цельдиного дома я бежал сломя голову. Мне было безразлично, что меня выгонят из школы, поскольку я уже вторично отсутствую без справки. Мне было все безразлично.
Где Элла?!
Когда я, спотыкаясь, влетел в гостиную, Цельда сидела на софе, окруженная своими жабами, и держала в руке письмо. Очки она сняла, и у нее были красные от слез глаза.
— Что случилось? — Я уже воображал себе, что Эллу переехал грузовик или она утонула в мельничном болоте.
Цельда протянула мне письмо. Почерк выглядел
Сначала я не понял из того, что прочел, ни слова, но, когда смысл стал проясняться, я так и сел прямо там же, где и стоял, на Цельдин ковер в цветочек. У меня просто подкосились колени (при этом я чуть не расплющил двух жаб).
«Цельда Литтлджон. Как только стемнеет, приведи Хартгиллова отпрыска на кладбище в Килмингтон, или с восходом солнца твоя внучка отправится на тот свет».
Под этими словами красовался герб. Он несколько размазался, как если бы какой-то неуклюжий палец угодил в еще не просохшие чернила, но я все же узнал его. В последний раз я видел его на попоне мертвой лошади.
— Но… это невозможно! — смущенно промямлил я. — Он мертв. То есть… на этот раз уже по-настоящему! Мы же сами видели! Лонгспе его прикончил.
Цельда шумно высморкалась.
— Лонгспе? Йон, что вы еще от меня утаили? Это герб лорда Стуртона, но ведь привидения писем не пишут!
Цельда глядела на меня с упреком и имела на то все основания.
Вот тогда я ей все рассказал. Как Элла пошла со мной в собор, как мы вызвали Лонгспе и как он нас спас от Стуртона и его холопов. Я умолчал лишь о мертвом хористе и о краденом сердце. Я был просто не в состоянии обозвать Лонгспе убийцей.
Цельда потрясенно слушала. Под конец ее взгляд говорил, что она убила бы меня с такой же радостью, как и Стуртона.
— Как вы могли скрыть от меня все это?! — закричала она. — А что это была за выдумка со Стонхенджем? Бьюсь об заклад, туда мы потащились тоже не ради сокровищ викингов!
Я опустил голову. Я не мог ей смотреть в глаза.
— Это другая история, — промямлил я. — Правда. Она никак со Стуртоном не связана. — Я снова поднялся на ноги. — Но как ему удалось написать письмо и похитить Эллу, Цельда? Ведь это призрак! Он же не может даже ручку держать в руках!
— Корень-вонючка в сотый раз, откуда я знаю?! — воскликнула Цельда. — Привидения, с которыми я знакома, не гоняются за детьми и у них нет дьявольских собак! Они издают пару хриплых вздохов и исчезают, стоит только на них наорать! Йон, в какую переделку втянул ты Эллу?
И с этим она опять завсхлипывала в свой мокрый носовой платок, а я стоял тут же, уставившись на письмо, которое все еще сжимал в руке.
Когда в дверь постучали, я весь съежился, словно мне в спину ткнул своим костлявым пальцем Стуртон. Но Цельда с заметным облегчением выпустила из рук носовой платок.
— Это мой сын, — запыхтела она. — Я ему позвонила сразу же, как только получила письмо. Входи, Мэтью! — крикнула она, тыльной стороной руки вытирая заплаканные глаза.
— Очень надеюсь, что это и правда срочно, Цельда! — раздался голос позади меня. — Я как раз занимался корнем зуба, когда ты позвонила! Ну что там с Эллой?