Рыцарь-призрак
Шрифт:
Альма, должно быть, слышала, как я прокрался обратно в дом. Когда я снимал штаны, она уже шла по коридору, и я насилу успел спихнуть с постели Агнусовых плюшевых зверей и залезть под одеяло, до того как она показалась в комнате. К счастью, Альма не заметила ни мокрых штанин, ни грязных ботинок у меня под кроватью. Наконец она затворила за собой дверь, и я с облегчением выдохнул в подушку.
В эту ночь я спал как убитый, хотя мне снился гнусный сон о том, как Стуртон вырезал мне сердце и похоронил его под виселицей. На следующее утро, в воскресенье, я, как только проснулся, сразу же позвонил
— Ну и? Что ты теперь намерен делать?
Собственно, я надеялся, что она мне подскажет. Я так привык к ее советам, что даже не испытывал больше неудобства оттого, что получал их от девчонки (хотя меня все еще приводило в смятение то, что она была такой хорошенькой). Элла была лучшим другом, какой у меня когда-либо был. Совместная борьба против дьявольских собак и призраков-душегубов сильно связывает людей друг с другом.
— Йон! Что ты теперь намерен делать? — Еще раз спросила она.
Я тупо воззрился на телефон.
— Пожалуй… — ответил я наконец, понизив голос (Эдвард Поппельуэлл как раз забивал гвоздь в другом конце коридора и при этом не слишком-то искусно), — прежде всего я должен отыскать этот дольмен!
— Отыскать? О чем ты говоришь? Сердце находится в Стонхендже, и нигде более!
Стонхендж. Конечно. Самые знаменитые дольмены в мире. Даже моя младшая сестренка умела их рисовать. Я идиот. Тупой, жалкий идиот. Но Элла опять великодушно повернула дело так, словно она этого все еще не заметила.
— Я попрошу Цельду нас туда отвезти, — сказала она. — Мои родители станут только донимать вопросами. Они без конца волнуются. Просто с ума сойти!
Да уж, их дочь чуть не разорвали дьявольские собаки, а потом едва не отравило дыхание мертвого убийцы. Я понимал, у них были все основания для беспокойства. Но, естественно, я этого не сказал.
Когда я спросил Поппельуэллов, нельзя ли мне перенести мой домашний арест на следующее воскресенье, так как Литтлджоны пригласили меня в Стонхендж, они удалились к себе на совещание. Проспорив почти целых полчаса, они дали наконец свое согласие (на самом деле это были очень симпатичные приемные родители, и я бы с удовольствием подарил безбородому Эдварду пару щетинок в знак благодарности).
— Только будьте осторожны, чтобы туристы вас там не затоптали до смерти, — сказал он, когда Элла заехала за мной. — По воскресеньям Стонхендж — очень опасное место.
Альма промолчала. Но она подарила нам с Эллой такой растроганный взгляд «ах эта первая любовь», что Элла поспешно дернула за ручку двери.
Цельдин автомобиль был на вид еще древнее, чем собор, и мы с Эллой должны были втиснуться на заднее сиденье, так как место рядом с водителем занимала громадная корзина, из которой доносились подозрительные звуки.
Ведущая за пределы Солсбери улица была по-воскресному сонной и
— Ладно, я обещала Элле не задавать никаких вопросов! — сказала Цельда, едва не наехав на велосипедиста, крутившего изо всех сил педали у края дороги. — Но мне кажется странным, что учитель забивает вам голову какими-то историями о зарытых в Стонхендже сокровищах!
Элла бросила мне предупреждающий взгляд, и я приложил все усилия, чтобы состроить невинное лицо, в то время как Цельда ворчала: дескать, в ее времена учителя были существенно более квалифицированными.
— Я ей сказала, что Бонопарт утверждает, будто бы в Стонхендже зарыты горы золота викингов, — сказала Элла мне на ухо, — и что мы хотим его найти. Если дело идет о сокровищах, она — всегда пожалуйста.
— Чего вы там шепчетесь? — бросила Цельда через плечо. — Не о том ли, что мне следовало бы знать?
— Да нет, ни о чем таком! — ответила Элла с лицом, совершенно лишенным выражения. — Объясни Йону наш план.
— Ах да… план… — Цельда довольно заулыбалась в зеркало заднего вида. — Йон, тебе наверняка известно, что никто не смеет приблизиться к дольменам из-за друидов [18] , которые повадились там проводить свои богослужения?
— Конечно, — промямлил я, пусть даже ни про друидов, ни про их богослужения никогда ничего не слыхал. Но лекцию по истории Стонхенджа я ни в коем случае не хотел пропустить.
18
Друиды — культовая прослойка в языческом обществе; они давали советы, выступали в роли целителей, прорицателей и совершали обряды жертвоприношения.
— Чтобы это обстоятельство обойти, мы везем с собой Веллингтона. — Цельда показала на корзину.
Я бросил вопросительный взгляд на Эллу.
— Веллингтон — это собака, — пояснила Элла со стоическим выражением лица, которое между тем действовало на меня весьма успокоительно. — Но очень хорошая, — добавила она, как если бы все другие собаки были скорее такими, с какими мы недавно познакомились. — Она принадлежит моей подруге Алисе и умеет быстро бегать. Цельда выпустит ее, чтобы отвлечь сторожей, а мы посадим между дольменами жабу.
— Жабу? — переспросил я.
— Да, она тоже в корзине, — сказала Элла. — Цельда говорит, что жабы умеют находить зарытые вещи.
— Туда-сюда прыгая?
— Именно, — сказала Элла и засунула себе под куртку совок.
Это был самый безумный план, какой мне когда-либо доводилось слышать, но я придержал язык, поскольку мое намерение отыскать захороненное более чем шестьсот лет назад сердце в конце концов тоже едва ли представлялось разумным.
День снова стоял облачный, и ветер уже имел запах осени, но туристов это не удерживало. На просторной автостоянке теснились туристические автобусы и легковушки, а живая очередь, продвигавшаяся на той стороне улицы мимо дольменов, походила на караван пилигримов, явившихся поклониться диковинной святыне.