Рыцарь Резервации
Шрифт:
Под грохот крыши, по которой долбило магическим штормом, юный Ленский просидел в гостиной и все старался придумать себе хоть какое-то занятие.
Нет, больше никаких шахмат и душеспасительных книг! В библиотеке, которую он уже успел обследовать, этого богатства было дохрена. В дальнем уголке ему удалось найти только книгу с заголовком «Дом леденящего ужаса». Увы, страницы из нее были наполовину вырваны, и Лев сунул ее обратно.
— Интересно, чем сейчас занимаются ребята, — вздохнул он, украдкой потягивая
Увы, в первый день дядя отказался принять своего нашкодившего племянника. А вот зато следующим утром…
— Где он?! Приведите его ко мне!!!
Следом раздался сухой кашель, и Леву подумалось, что оказаться снаружи во время Поветрия не такая уж плохая идея.
Он готов был выдержать все, что угодно — даже вновь оказаться верхом на том чуде-кентавре или еще раз посмотреть в стволы расстрельной команды.
Да хоть на виселицу. Лишь бы не выслушивать нотации. Но делать нечего, и Лев, махнув стопарик для храбрости, в сопровождении дворецкого направился на поклон к дяде.
— Жаль, не взял с собой хороший коньяк… — пробурчал он себе под нос, когда откуда-то снова послышалось старческое брюзжание.
Пока они поднимались по лестнице, на глаза виконту попался портрет дорогого дядюшки. Со стены на входящих смотрел черноволосый красавец с залихватски закрученными усами.
Ох, наверное, старый портрет…
И да, он действительно оказался весьма стар. И портрет, и сам Филипп Михайлович Ленский. Дядя встретил племянника в своем кабинете будучи очень толстым, измотанным, прикованным к инвалидному креслу стариком.
Одни черные глаза сверкали молодой злобой. При виде Льва огромная телесная масса заколыхалась и прохрипела:
— Явился… Каков!
Лишь немощь и огромный вес помешали ему коршуном набросился на опального юношу. От хриплого баса Ленского-старшего задрожали стены, и кто знает, что терзало дом сильнее — то ли от ярость дяди, то ли гнев вчерашних Поветрий?
— И нет, не смей приводить меня в пример! — грозил Филипп Михайлович пальцем. — Мы боролись с деспотизмом Старика, и за это меня сослали сюда двадцать лет назад, а ты-то! Ты-то куда?! Деспот давно в могиле!
Юный Ленский угрюмо молчал и массировал до сих пор ноющие запястья.
Наручники больше не натирали ему кожу, и виконту было официально разрешено перемещаться везде в пределах Шардинска. Однако в закрытом купе, под охраной гвардейца и с цепями на руках он чувствовал себя куда свободней…
— Что же ты молчишь?! — вырвал его из мыслей родственный окрик.
Лев вздохнул:
— Как будто сын деспота чем-то лучше…
— Еще как лучше! — снова загремел дядя. — Ты еще жив!
— И ты тоже.
— Ненадолго, — тяжело вздохнул Филипп Михайлович и вновь зашелся в сухом кашле.
Придя в себя, он заговорил
— Тогда меня оставили в живых, ибо не смогли доказать мое прямое участие в заговоре. Будь я чуть ближе к боевой организации, и не сносить мне головы. Ты — дело другое! Вашу шайку взяли с поличным, балбесы!
Лев только фыркнул. Их явочную квартиру просто сдали. Какая-то крыса постаралась, и основной актив взяли одним махом. Остальных перещелкали по одному.
— Ты был будущим Ленских в Петербурге! — вновь загрохотал Филипп Михайлович, — ты мог выслужиться, и я бы получил полное прощение! Однако ты решил подтвердить, что наш род неуправляем! Что Ленские — все сплошь изменники, и теперь…
Дядя глубоко вздохнул, чтобы разразиться еще более громкой тирадой, но снова его скрутил кашель. Племянник молча смотрел в окно.
Было раннее утро. Неужели и этот день ему предстоит провести взаперти, слушая упреки от такого же ссыльного?
— А что отец? — вдруг спросил дядя.
— Захворал. Давай не будем о нем…
— А о чем же ты хочешь поговорить с родным дядюшкой? — хмыкнул Филипп Михайлович. — Хочешь поговорить о твоем будущем? Что ж, всех прибывших в Шардинск — что по своей воле, что помимо нее — ждет весьма интересное будущее… И тебя с кузиной в особенности. Надеюсь, ты будешь куда смышленей, чем твой покойный кузен. Слушай и запоминай — Таврино, это все что тебя должно волновать.
— А я вам говорю, что он пусть и гремлин, но… не совсем, — сказал я.
— Механик не гремлин! Зачем обижаешь?!
— Ты погоди. Сначала их нужно подготовить к простому факту, что ты немного… не такой, как остальные.
— Как не такой? Механик — люд, ты сам это знаешь!
Немного помятый транспортировкой Механик сидел на диване и уплетал уже третью банку сгущенки, а вот вокруг него с подозрением и опаской расхаживали хранительницы.
Им до сих пор было не по себе — все же гремлины для автоматов злейшее зло наряду со ржавчиной. Едва завидев волосатые уши, выглядывающие из ящика, Сен едва не открыла огонь на поражение. К счастью, мне удалось уговорить ее опустить оружие.
— Это очень… необычно, — сказала Ги. — Гремлин механик? А ты не врешь часом, ушастый?
— Механик никогда не врет!
Из его рассказа мы узнали, что поезд «Ураган» нынче перетряхивается сверху до низу, и всему виной не только буйный нрав местного начальства. Оказалось кто-то написал на Бездомного кляузу — одну от лица пассажиров, а вторую анонимную. После этого начальник превратился в сущего дьявола.
— И вот Василий незадолго до приезда жандармов и прочих злых дядек отправил Механика по этому адресу, — сказал зверек. — И в поезд в ближайшее время моя лучше не возвращаться. Или даже не в ближайшее, а совсем.