Рыцарь Ртуть
Шрифт:
— Обязательно, — пообещал он, — но с хитростью. Грегори, приготовься.
— Галлоны или БТЕ? — переспросил Грегори.
У Ртути на мгновение закружилась голова. О чем это они?
Прежде чем Джеффри успел ответить, рыцари откинулись в седлах, словно каждого из них ударили копьем, и попадали на землю, а лошади поскакали дальше, но, почувствовав, что они без всадников, вернулись и встали рядом со своими хозяевами. Впрочем, хорошо обученные боевые кони так и должны были поступать.
Показались пехотинцы — толпа солдат
Один из них все же набрался храбрости, подошел к рыцарю и помог ему встать.
— Морага! — в гневе закричал рыцарь. — Крестьянская ведьма! С тобой говорит граф Надир! Покажись, трусливая тварь, чтобы мы могли увидеть тебя и сразиться!
Ответа не последовало.
— Трусиха! Чернокнижница! Поганая ведьма! — продолжал гнусные оскорбления рыцарь. — Незаконнорожденное семя мандрагоры! Бесстыжая корова! Изношенная карга!
Никакого ответа. Ртуть покраснела от возмущения.
— Как он может быть благородным человеком, так оскорбляя женщину?
— Я не оправдываю его, — выразил свое мнение Джеффри, — хотя признаю, что тактика верная.
— Она как будто тоже это понимает, — с иронией ответила Ртуть. — Не отвечает на его оскорбления и позволяет ему бесноваться. — Она какое-то время смотрела в пространство, вслушиваясь в мысли людей, потом покачала головой:
— Нет, никаких ее следов не нахожу.
— Но она его слышит, — заверил ее Грегори. — И наслаждается его бешенством.
Ртуть вздрогнула. Откуда ему это известно? Но вскоре успокоилась, восхищаясь Морагой.
Наконец граф сдался и вернул своих пехотинцев. Видя, что больше ничего не происходит, они приблизились, хотя и с опаской. Бранью и ударами он заставил их заняться делом. Они принялись помогать рыцарям усаживаться в седла.
— Мы снова верхом, а она своего не добилась! — закричал граф Надир. — Вперед, к деревне! Мы заберем то, что принадлежит нам по праву, и она не посмеет показаться нам на глаза! — Он повернул коня и помчался в деревню, размахивая мечом. Его люди последовали за ним, но со значительно меньшим энтузиазмом.
— Сэр Джеффри, — спросила Ртуть, — ты уверен, что мы в этом деле на справедливой стороне?
— Вовсе нет, — ответил Джеффри, сжав губы, — хотя я не доверяю тем, кто нарушает закон.
В это время из руки графа, как по волшебству, вырвался меч, и что-то выкинуло его с седла.
Ртуть улыбнулась.
— Отлично сработано, ведьма!
— На этот раз я видел, что его сбросило, — заметил Грегори. — Самый обыкновенный камень.
— Значит, она телекинетик, — решил Джеффри. — Очень сильный и искусный.
Пехотинцы попятились в суеверном страхе, послышались их испуганные вопли. Кое-кто из рыцарей неуверенно двинулся вперед, заняв позиции по обе стороны от лорда. Потом прозвучал приказ, и с десяток
— Он без сознания, — понял Джеффри.
Грегори кивнул.
— Камень попал ему в шлем.
— Ему крупно повезет, если он придет в себя, — заметила Ртуть, а ее тон говорил, что дворянину лучше было бы умереть.
Рыцари повернули, сопровождая своего лорда, и поехали в ту сторону, откуда появились. Чуть позже остальные солдаты последовали за ними.
Когда они уже почти скрылись из виду, лицо Грегори неожиданно стало непроницаемым, юноша спустился с крупа Фесса И пошел по лугу.
Джеффри с удивлением смотрел ему вслед.
— Грегори?
— Пошли, — приказал юноша, не останавливаясь.
Ртуть ощетинилась от негодования: снова они командуют, но в тоне Грегори было что-то, что заставило ее подавить свое недовольство и поехать за Джеффри, который уже тронулся за братом.
Грегори привел их к большой яблоне, со стволом в два фута толщиной, с искривленными и спутанными ветвями. Среди листвы висели незрелые плоды.
Остановившись под яблоней, Грегори позвал:
— Морага! Спускайся!
Наступила пауза, и Ртуть уже подумала о рассудке молодого человека. Но тут листва зашуршала, показалась пара ног в грубых чулках и встала на одну из нижних ветвей. Ноги прикрыла длинная юбка, на нее упала просторная блузка, а еще выше показалось лицо обыкновенной крестьянской девушки. Единственное ее украшение — вышитая лента — удерживала короткие и редкие волосы мышиного цвета. Очень неприметное, но не уродливое лицо. Правда, нос великоват, а щеки кажутся слишком полными. Девушка близоруко сощурилась. И к тому же она была очень бледна, словно бы росла где-то в пещере.
— Кто меня звал? — спросила она.
— Грегори Гэллоуглас, — отозвался юноша. — Ты действовала бесчестно, не явившись на вызов графа Надира, Морага.
Лицо девушки оживилось и вспыхнуло от гнева и горечи.
— Честь! Честь — для богатых бездельников! Мы, работающие от восхода до заката, не можем позволить себе иметь такую роскошь! Для нас честь — это только слово, которым нас заставляют умирать, чтобы другие жили хорошо!
— Как ты смеешь так говорить?! — негодующе воскликнул Джеффри.
Но Морага разошлась, и остановить ее стало невозможно.
— Честь? А где была его честь, когда он выступил против меня с дюжиной рыцарей и пятью десятками пехотинцев? Нет!
Честь только для дураков!
— Честь не позволяет сильным угнетать слабых! — проговорил Джеффри.
— Да ты что? — усмехнулась Морага. — Открою тебе правду, меня обманом лишил невинности один из рыцарей графа Надира! Кого он тогда защищал? Где была его честь?
— О, не сомневаюсь, что он о ней знал, — презрительно бросил Джеффри. — Иначе он не стал бы рыцарем. Но он стал недостоин этого звания.