Рыцарь с железным клювом
Шрифт:
– Но ведь он такой... зануда!
Витю поддержала Марина:
– А все от занудства и получилось!
– Конечно, от занудства!
– продолжал Витя.
– Этот Ковчун ужасно недоволен тем, что отняли его работу по созданию экспозиции! Он же просто мечтал об этой работе да и сделал уже кое-что! А тут приезжает твоя мама и начинает все по-своему кроить и составлять. Понятно, что Ковчун страшно обижен!
А теперь заговорила Марина:
– Вот он и решил вас попугать! Ночью надел доспех, - а их в замке немало, на каждом углу стоят, - и пришел к вам под видом призрака! Думал, что вы поскорее уберетесь из такого нечистого места, как Плоцкий замок, а он снова главным археологом будет! Все просто и логично!
Володя был ошарашен. На самом деле он часто ловил на себе злые взгляды Ковчуна, а что говорить о маме! Ее он, наверно, просто ненавидел! Да, эта версия казалась мальчику очень правдоподобной, и он сказал:
– Спасибо за подсказку. Я присмотрюсь к вашему Ковчуну.
– Присмотрись, присмотрись!
– хлопнул его Витя по плечу и, подмигнув, пошел с Мариной прочь.
Володя стоял и молчал, переваривая Витины слова. На душе было гадко, скверно. "И почему люди такие завистливые?
– думал он.
– Еще бы поблагодарил, раз работы убавилось, так нет же!"
– Ну и как тебе версия?
– спросил Володя у Иринки, тоже молчавшей.
– А я думаю, что они просто издеваются над нами: вчера - колдун, сегодня - Ковчун, а завтра, наверно, пани Ванду в доспех нарядят. Врут они все. Я думаю, что не археолог это был...
– А кто же?
Девочка замялась:
– Пока я не могу тебе сказать...
– Ну так и молчала бы!
– неожиданно для себя разозлился Володя. Строишь из себя всезнайку! Да откуда знать-то тебе?! Иди-ка лучше горшки свои протирать!
Иринка сильно обиделась. За стеклами очков даже сверкнули слезы, и девочка сказала, на самом деле собираясь идти:
– Хорошо, я уйду! А ты до посинения за призраком своим гоняться будешь! Ничего не понимаешь ты! Ничего не видишь! Глупый ты еще!
– И она ушла.
А Володя ещё долго стоял, точно получил пощечину. И именно теперь, как никогда прежде, он хотел найти привидение, чтобы оправдать себя в своих собственных глазах и в глазах девочки, считавшей его глупым, но все же так нравившейся ему.
Остаток рабочего дня он трудился совсем без удовольствия и, значит, без прилежания, так что заслужил строгий выговор от "крестоносца", протянувшего Володю к тому же веревкой по спине. А был он так рассеян потому, что все время думал, как же поступить ему теперь, когда уже рассеялись сомнения в том, что ночным пришельцем мог быть только человек, а не призрак.
Выйдя из рыцарского зала, Володя перешел замковый дворик, поднялся по дворцовой лестнице, а потом по одному из коридоров взял круто вправо, чтобы попасть в галерею замковой стены, что связывала северо-восточную башню, в которой он и жил, с башней южной. Где-то здесь, как говорил оружейник, должен был стоять доспех, даже два доспеха, и один из них наверняка служил тому, кто притворялся привидением.
В этом сводчатом коридоре, служившем когда-то боевой галереей башни, было прохладно и сумрачно. Свет из узких бойниц падал на пол, уложенный щербатыми каменными плитами, желтыми пятнами в виде ласточкиных хвостов, и Володя шел по этим хвостам, загипнотизированный видом двух железных фигур, стоящих в конце галереи. И вот он уже приблизился к одному из доспехов и тут же признал в этом рыцарском облачении те латы, что были на незваном ночном пришельце!
Да, это были они! Володя вглядывался в сталь брони и отчетливо узнавал детали, запечатлевшиеся в его памяти, точно оттиск монеты на глине. Вот и высокие ребра наплечников, а вот ребро кирасы. Мальчик узнал и раструбы боевых перчаток, выкованных с острым углом, и чеканный орнамент на полукружьях пластин, прикрывавших подмышечные щели. Только шлем был другой формы. На нем не было длинного клюва на забрале, очень похожего на грачиный, но теперь Володя был склонен думать, что клюв ему просто привиделся, - во всем прочем доспех не отличался от вооружения "призрака". Правда, не доставало ещё и плюмажа из страусовых перьев, но Володя нашел на макушке шлема трубку для перьев и успокоил себя тем, что "привидение" засовывало перья перед тем, как отправиться в свой ночной поход, а заодно набрасывало на плечи легкий плащ.
Володя, нервно кусая губы, стоял перед доспехом, смотрел в узкие щели забрала, которые, чем дольше глядел на них, напоминали мальчику чьи-то недобрые глаза, и думал: "Теперь главное - узнать, подойдет ли доспех археологу. Доспех-то маленький. Рыцари средневековья, я слышал, небольшого роста были. Это в двадцатом веке народ подрос... Ну вот, надо Ковчуна как-нибудь измерить. Если подойдет ему доспех - значит, призраком был Ковчун, который нас из зависти из замка выжить хочет! Да, измерить, измерить вначале надо Ковчуна! Только как же мне его измерить?"
Ковчуна Володя разыскал за замковой стеной, у подошвы южной башни. Здесь, неподалеку от рва, окружавшего замок, велись раскопки, и какие-то неизвестные Володе люди, обнаженные по пояс и с носилками в руках, копошились на дне и по краям раскопа, предназначенного, как объяснили мальчику, открыть старейший культурный слой плоцкого городища. Из раскопа доносился знакомый Володе неприятный голос Ковчуна, ставший ещё более гадким после того, как мальчик узнал об открытом недоброжелании археолога к своим конкурентам. Ковчун раздраженно кричал на кого-то:
– Лопух!! Я же говорил тебе, олуху царя небесного, углублять в этом откосе только на полметра! Так что же ты мне, пень дубовый, целых полтора засадил?!
– Но я и назад могу вашу землю вернуть, - отвечал чей-то смущенный голос.
– Подсыпем...
– Болван!!
– взвизгивал Ковчун.
– На кой ляд мне твоя земля теперь нужна! Ты же часть культурного слоя убрал! А ну пошел прочь отсюда, пень еловый!
Володя чувствовал, что пришел некстати, но все-таки начал спускаться в раскоп, понадеявшись на авось и на собственную ловкость. У него в кармане лежал моток тонкой веревки, и мальчик знал, как он распорядится ею.
Ковчун, мужчина среднего мужского роста, но коренастый, так что название "пень" подходило скорей к нему самому, увидев Володю, нахмурился и отвернулся.
– Чего тебе?
– спросил коротко, когда мальчик встал рядом с ним.
Володя, делая вид, что очень робеет, сказал:
– Да вот, взглянуть хотел, как вы тут работаете...
– А нечего смотреть!
– отрезал Ковчун и даже взмахнул рукой, словно рубил что-то невидимое.
– Ходят тут всякие! Поезжай к себе в Петербург да и шлындай там, где вздумается!