Рыцарь снов
Шрифт:
План выглядел убедительным и логичным, если что-нибудь в этом захватившем его лабиринте может быть так названо. Он будет незаметно жить в Килсите, под охраной людей, которые считают, что за ним охотятся наемные убийцы, и ждать хоть какого-то объяснения.
Какую тайну поведала старая императрица Текле? Как она может объяснить то, что произошло с неким Рамсеем Кимблом? Он привык считать, что обладает живым воображением, но никакое объяснение ему не приходило в голову. Ничего не остается, кроме как плыть по течению, пока он не уцепится за какой-нибудь факт.
Когда они вышли из пулеобразного вагона, уже наступило утро.
Вблизи виднелись крыши города. У платформы, на которую они сошли, стоит небольшой фургон с впряженными… Рамсей присмотрелся внимательней. Не лошади, а большие вапити или лоси его собственного мира! Два рядом, а третий впереди – коренник. На высоком сиденье человек с вожжами в руках; животные фыркают и мотают рогатыми головами; им не нравится близость поезда. Но поезд уже начал отходить.
Рамсей поднял сундучок за веревочную ручку и пошел за Гришильдой, которая направилась к запряженному лосями фургону. Он помог ей подняться на обитое кожей сиденье, а сам сел напротив. Кучер, видя, что они сели, дернул вожжи, и лоси быстро пошли.
Они не свернули к городу, а двинулись параллельно канавке поезда по немощеной дороге. Впереди справа Рамсей видел темную линию – это, несомненно, лес; по сторонам дороги огражденные поля, на них созревающий урожай.
Линия поезда ушла в сторону. Теперь слева местность, заросшая кустарником, кое-где отдельные деревья возвещают близость леса. Лоси пошли ровной рысью, а у фургона, по-видимому, совсем не было рессор. Пассажиров бросало взад и вперед на сиденьях, пришлось крепко схватиться за края скамьи и держаться, предупреждая толчки и прыжки.
Сама дорога становилась все уже и скоро превратилась просто в старую колею. Поля остались позади, и фургон теперь двигался по опушке леса.
Тут пришлось пробираться через груды опавшей листвы, пахло растительностью. Рамсею показалось, что он различает запах сосны, и он был уверен, что видел клены, дубы и березы. Вапити, везущие фургон, были крупнее и тяжелее тех, что он видел в своем мире, но деревья и вообще растительность кажутся похожими. Все это он не мог извлечь из своего воображения, как бы ни управляло им так называемое подсознание, производя этот сон.
Они ушли от солнца и погрузились в зеленоватую полумглу. Вначале Рамсей был рад, что стало не так жарко. Но потом ощутил какое-то угнетение, какой-то упадок духа, словно лес отвергает его. Кричали птицы, он видел, как они летают меж деревьев. Белка раздраженно трещала на ветке. Но есть здесь еще что-то… что-то древнее, грозное…
Рамсей покачал головой, чтобы успокоить свое воображение. С того времени как они покинули станцию, он не обменялся с Гришильдой ни одним словом. В сущности почти перестал замечать ее присутствие, борясь с усиливающейся тревогой.
Дорога свернула вправо, они еще больше углубились в лес, и Рамсею все меньше и меньше нравился зеленый сумрак. Он не часто жил в дикой местности, только когда работал на лесозаготовках и несколько раз бывал в походах в ухоженных национальных парках. И никогда не чувствовал, что за ним наблюдают, следят…
Неожиданно он заметил монолит, столб из красного камня, торчащий среди зелени как копье. Он не может быть капризом природы. Повернувшись, чтобы
– Что это?
Она сильнее нахмурилась.
– Один из Древних… там сзади… скрыт… одно из мест Силы. Мы туда не ходим. И не говорим об этом.
И она бросила на него предупреждающий взгляд.
Он послушно сдержал язык. Если он Арлут, ему следует придерживаться местных обычаев. И подумал, долго ли им еще пробираться этой дикой местностью. Рука у него болела от усилий удержаться на месте, он устал…
Но путешествие казалось бесконечным. Один или два раза фургон останавливался, давая возможность передохнуть животным. Но кучер ни разу не заговаривал с пассажирами, и Гришильда тоже молчала. Рамсей опасался говорить, плохое владение языком могло выдать его кучеру.
Наконец в зеленой стене показался просвет. Вапити вырвались на освещенное солнцем пространство и заревели, радостно предвкушая конец пути.
Три четверти поляны занимало низкое здание и окружающие пристройки. Стены из того же красного камня, что и столб в лесу, но это жилой дом с узкими, забранными решетками окнами и простой дверью на больших петлях и с запором. Крыша черепичная, и черепица у карниза поросла зеленым мхом.
Фургон остановился перед дверью, которая открылась, прежде чем они успели выйти. На пороге стояла женщина. Рукава платья у нее были закатаны, пояс подхватывал юбку, словно женщина отрвалась от какой-то работы. Тело у нее было плотное, короткое, лицо широкое, с приплюснутым носом, настолько не похожее на лицо Теклы, словно она принадлежит к другой расе, хотя кожа того же коричневого цвета. Волосы черные, но не короткие, как у Теклы и Гришильды. Они заплетены в косу, а коса обернута вокруг головы и заколота несколькими медными булавками с головками из того же металла.
Женщина низко поклонилась Гришильде, потом неуверенно взглянула на Рамсея. Гришильда произнесла несколько фраз, которых Рамсей не понял, и женщина отвесила и ему почтительный поклон.
– Это Эмека, жена главного лесничего и хранителя дома. Она из Заговы и плохо владеет нашим языком. Я сказала ей, что ты дальний родственник госпожи. Позже я подробней расскажу ей историю, которую придумала госпожа.
Они вошли в длинную комнату с зияющим против двери огромным очагом. Внутри все было в тени, потому что узкие окна пропускали очень мало света. Пол каменный, каменные стены увешаны коврами грубой работы с рисунками и гербами, которые Рамсей не узнал.
На широкой доске над камином три маски из начищенной меди. Рамсей узнал реалистические изображения волка, оленя и дикого кабана. Изогнутые клыки кабана придавали маске злобный, угрожающий вид.
Массивная мебель выглядела так, словно стоит здесь столетия. Дерево потемнело от времени. У камина две скамьи с высокими спинками, несколько стульев, длинный стол и у стен сундуки и буфеты.
Немного погодя – Гришильда осталась внизу – Рамсея провели по лестнице с неровными ступенями наверх в комнату, где массивной мебели стоящей внизу соответствовала кровать с резными столбиками, два шкафа, стол и несколько стульев. На занавесях были изображены различные животные, столь же реалистичные, как маски. В комнате пахло затхлостью, как будто ею давно не пользовались.