Рыцарь золотого веера
Шрифт:
– О да, сэр, – отозвалась она, – Кит.
– Хорошо. Идём же ко мне домой. Но мы пойдём так, как ходят джентльмены, сопровождающие леди, – под руки.
Уилл пожал плечами и взял девушку под левую руку.
– Забавный ты парень, Кит.
– Вовсе нет. Я просто думаю, Уилл. В этом секрет моего гения. Ты можешь стать таким же, нужно лишь потренироваться. А теперь повели Мэг – хоть она и не красавица.
– А я и не утверждала этого, сэр, – запротестовала та.
– Мне нравится твоя честность. Ты ведь просто-напросто женщина, не более того. Ты обладаешь определёнными качествами, которые понадобятся нам сегодня вечером. Я закрываю глаза и могу вызвать в своём воображении твои груди, твой округлый живот.
Она хихикнула точно так же, как это делал Марло.
– Да, сэр, – сказала она, – вы действительно чудно рассуждаете.
Но её саму уже разбирало желание – пальцы её крепко обхватили руку Уилла. Да, прав был Тим Шоттен. Связался я с дьяволом. Но как заманчиво…
Ступенька скрипнула под тяжестью Уилла, и Марло отчаянно зашипел:
– Мой хозяин считает, что развлекаться с девицей у себя дома – это всё равно что пригласить к ужину дьявола.
– С девицей? – Мэг расхохоталась. – Сэр, вы шутник.
– Ш-ш-ш, – снова шикнул Марло и отворил дверь. – Не дворец, конечно, но всё-таки дом. – Он шагнул в темноту. – Сейчас найду трут, погодите.
Замерцала свеча, и Мэг шагнула в комнату. Уилл поспешил за ней. Комната была большая, но скудно обставленная. Кроме кровати у окна, здесь стоял стол, застланный бумагой и заваленный разрозненными листами рукописей, посреди которых и горела свеча. Два стула виднелись из-под груды одежды и ещё какого-то хлама, который Марло сейчас и стряхивал на пол. У дальней стены была свалена ещё куча листов – некоторые связаны в пачки, другие торчали поодиночке. С вершины этой бумажной горы время от времени соскальзывали странички, словно предвестники лавины, в любой момент готовой сорваться вниз. В углу стоял буфет, под ним – ночной горшок, заполненный доверху. Сквозь закопчённое оконце вряд ли можно было что-то увидеть даже днём, воздух был спёртый и зловонный.
– Это из-за бумаги, а не от горшка, – заверил Марло. – Впрочем, горшок тоже довольно долго тут стоял. – Он открыл окно и опорожнил горшок наружу. – Ну, а теперь, милая Мэг, мы сначала чего-нибудь поедим. Вон там, в буфете, ты найдёшь сыр, хлеб и бутылку вина. Тарелка только одна, но мы же друзья, не правда ли? По крайней мере, стаканов целых два.
– А обещал целый банкет, – Уилл присел на один из стульев.
– Разве же это не банкет, дорогой Уилл? Что такое еда? Главное – это вино и хорошая компания. Вино у меня прекрасное, ну а насчёт компании… Вот мы с тобой, лучшие друзья, а вот крошка Мэг. – Он поймал её за руку, когда она ставила бутылку на стол. – Ты ведь совсем недурна, а, Мэг?
– Благодарю вас, сэр, – улыбнулась
– Тогда поцелуй меня. Хорошо поцелуй, милашка. Не торопись, пусть это продлится подольше.
Она наклонилась к нему, высунув кончик языка. Уилл перебирал листы бумаги. Всё-таки это возбуждало – смотреть вот так на них. Марло, кажется, именно этого и добивался.
– А теперь Уилла, – сказал, вставая, Марло. – За свой шиллинг ты должна стараться за двоих.
– По крайней мере в кровати уместимся все трое, – согласилась она, наклоняясь к Уиллу.
– Только не касаться её, Уилл, – скомандовал Марло. – Не касаться, кроме как губами и языком, иначе нарушишь все удовольствие.
Мэг засмеялась, когда их губы встретились, и её дыхание слилось с дыханием Уилла. На ужин она, судя по всему, ела лук, но даже это действовало возбуждающе. Усилием воли он не давал своим рукам подняться и обнять её. Я околдован, думал он. Околдован этим сумасшедшим, как и предупреждал Тим Шоттен. Но уйти сейчас – означало струсить. Даже если бы на это хватило сил.
Марло запер дверь:
– А теперь давайте начнём наш банкет. Раздевайся, Мэг. И ты, Уилл. Ночь тёплая. О, не волнуйтесь, – поспешил успокоить он, заметив написанное на их лицах удивление, – я от вас не отстану. – Его шпага грохнула об пол. Мэг рассмеялась и, вырвавшись от Уилла, принялась лихорадочно расстёгивать корсаж. Чтобы не остаться в одиночестве, Уилл снял камзол, бросил его на пол, стянул рубашку. И вот все трое стоят, совсем нагие, – странный контраст: Мэг оказалась полнее, чем выглядела поначалу, и к тому же старше, с большими обвисшими грудями, выпуклым животом и широкими бёдрами. Марло же выглядел ещё тоньше и младше, чем казался; узкие плечи, выступающие рёбра, тонкие ноги… На фоне этой худобы его инструмент казался вдвое больше обычного размера. Подпрыгивая на месте, он поддерживал его рукой.
– Закалённый в боях, Уилл, – проговорил он. – О, это самый настоящий дьявол. Он не торопится, дорогая Мэг. Ну, просто пуританин! Иди, примемся за него вдвоём. Уилл вскинул руки, защищаясь от них, и от резкого движения его стул какое-то мгновение балансировал на задних ножках, прежде чем свалиться с грохотом назад. Казалось, содрогнулось всё здание. Задыхаясь от смеха, Мэг навалилась на Уилла сверху. Только Марло внезапно посерьёзнел, встал на колени и приложил ухо к полу, прислушиваясь.
– Тс-с-с, – зашипел он, – подождите.
Снизу в пол застучали палкой. «Прекратите шум, мастер Марло», – прорычал голос снизу.
– Конечно, конечно, мастер Кроу, – отозвался Марло. – Это я свалился с кровати.
– Вы один там? – потребовал ответа хозяин. – Я не потерплю продажных женщин в своём доме.
– Я тут с другом, – признался Марло. – Он морской капитан. Скажи что-нибудь, Уилл!
Уилл сел и потёр затылок. Мэг тоже поднялась и, обняв его сзади, за шею, начала дразнить, касаясь спины твёрдыми сосками.
– Доброй ночи вам, мастер Кроу, – отозвался он.
– Потише, сэр, потише. Люди спят. Марло прижал палец к губам:
– Мы должны быть осторожней. Жаль будет, если придётся продолжить наше празднество на улице. Оставь его, милая Мэг. Это было только начало. Разлей вино и нарежь хлеб. Вставай, Уилл, и принимайся за еду. Но сначала мы выпьем за нашу прекрасную компанию. – Он сел, держа стакан в руке. – Придётся тебе пить из моего, Мэг. Итак, Уилл. Джиллингем, говоришь? Сельская школа, конечно. А какой университет потом?
Уилл медленно поднялся, взял другой стул. Он впервые садился за стол нагишом. Мэг резала хлеб на тарелке, Марло уже держал в руке кусок сыра. Уилл сомневался, что сможет что-нибудь проглотить. Он был слишком поглощён своей наготой, этими грудями, двигавшимися в дюйме от его лица, удивительно возбуждающим запахом немытого тела.