Рыцарь
Шрифт:
Я задумалась и над этим тоже.
— Может, именно это я сделала с Джоном. Может, я передала ему что-то.
Ревик наградил меня ровным взглядом. Я не понимала, читает он меня или нет, но когда он заговорил, его слова удивили меня.
— Почему ты ждёшь, когда я, 'Дори, Юми и Врег посмотрим Джона? — спросил он. — Элли… теперь ты можешь видеть не хуже нас. Во многих случаях даже лучше.
Когда я закатила глаза, он заговорил резче.
— Тот разговор с Сурли, — сказал он. — Даже будучи связанной с Лао
Я мягко щёлкнула языком.
— Наверное, я просто вспомнила, что Вой Пай угрожала мне этим.
Он покачал головой.
— Нет. Даже методом дедукции ты не должна была додуматься до этого так быстро, и с таким небольшим количеством информации. Ты боялась, — добавил он, бросив на меня взгляд. — Ты боялась за своих друзей… за свою тётю Кэрол. Я чувствовал это в тебе. Я не понимал причин, пока ты не упомянула Сан-Франциско, но это слишком подсознательная реакция на «догадку»… и маловероятная, если судить по моему опыту.
Я пожала плечами, глядя поверх балкона.
— Элли, — Ревик потянулся через стол и взял меня за руку, которой я играла с ножкой бокала. Он сжал мои пальцы, и эмоции в его прикосновении ошарашили меня, заставив посмотреть на него. — Ты не можешь продолжать в том же духе, жена. Уже не существует никакой группы «только для разведчиков», в которую ты не входишь, — когда я не ответила, он крепче сжал мои пальцы. — Говорю тебе, ты не можешь продолжать в том же духе. Ты нужна нам.
Закусив губу, я заставила себя обдумать его слова, по-настоящему услышать их. Выдохнув задержанный вдох, я кивнула.
— Знаю, — сказала я. — Я знаю, что ты прав.
Когда я сказала это, штора, отделявшая наш приватный балкончик, отодвинулась в сторону.
Вошли два официанта в тёмных костюмах и галстуках. Я с удивлением увидела, что они уже несут подносы, нагруженные таким количеством еды, которое мы, по-моему, не сможем съесть. Я гадала, заказал ли Ревик наперёд, или спектакль сопровождался каким-то заранее оговорённым меню.
— Нет никакого спектакля, Элли, — сказал Ревик.
Я озадаченно перевела взгляд.
Прежде чем я успела спросить, официанты принялись расставлять тарелки между нами, заставив меня умолкнуть, пока они не закончили. Они заняли всё свободное место на белой скатерти, которое уже не было занято бокалами вина, тарелками или свечами. Ревик подался вперёд, осторожно наблюдая, пока они расставляли блюда и миски разного размера.
Я слегка расслабилась, увидев, что порции в основном маленькие, максимум на несколько укусов для каждого из нас.
Однако посмотрев по сторонам, я снова нахмурилась.
В еде не было никакого смысла.
Возле моей правой руки расположилась маленькая миска чего-то вроде человеческого супа из консервной банки. Рядом с ней стояло блюдо видящих из белой лапши; я поняла, что это кухня видящих, уже по необычному запаху специй и реакциям своего света.
Рядом с ним стояло другое блюдо видящих, сделанное из манго, курицы и какого-то злака. Что-то в запахе казалось мне знакомым. Также тут имелись тёмно-зелёные рулетики, которые видящие ели во время тренировок и долгих походов — та быстрая закуска видящих, которую Джон называл буррито из водорослей. Рядом с ним, Богом клянусь, лежало размороженное буррито с заправочной станции и миска картошки фри.
Я невольно рассмеялась, увидев два последних блюда.
— Разве не это мы ели в Ванкувере? — спросила я, показывая на буррито из водорослей. — И то, что мы ели в первую ночь в хижине… и на кровати той ночью? — сказала я, показывая на блюдо с манго, потом на лапшу. — А это карри? — спросила я, снова рассмеявшись. — Что это? Закуски видящих? Или ты поручил им принести по любимому блюду для каждого из нас?
Ревик улыбнулся, но я уловила проблеск нервозности в его глазах.
— Что-то типа того.
— Делиться будем? — спросила я, широко улыбаясь. — Или картошка фри для меня?
Он удивил меня, схватив моё запястье и серьёзно посмотрев на меня.
— Элли, — произнёс он. — Это ритуал.
Я продолжала улыбаться, не зная, как реагировать.
— Что за ритуал?
Отпустив моё запястье, Ревик откинулся на спинку стула.
— Наверное, мне стоило просто сказать тебе, — произнёс он, проводя ладонью по своим волосам. — Я спрашивал у тебя, не передумала ли ты делать это, и ты, похоже, была не против…
Умолкнув, он посмотрел на меня, и нервозность ещё явственнее проступила в его глазах.
— Это должно символизировать разные этапы наших отношений до сих пор, — он показал на одно блюдо, остававшееся закрытым. — Всё, кроме этого. Оно выбрано нашей семьёй и друзьями. Оно должно символизировать тот этап, на котором мы находимся сейчас. После нам принесут что-то, выбранное старейшим видящим. Оно должно символизировать то, куда мы будем двигаться… будущее… а также благословение всего собрания.
Я чувствовала, что в его свете что-то происходит — вне моей досягаемости, но достаточно интенсивно, чтобы я не могла притвориться, будто не замечаю этого. Я также чувствовала, что он закрывается от меня щитами, и это тоже заставляло меня нервничать.
— Ревик, — позвала я. — После чего?
— Ты не против сделать это сегодня? — он с волнением всматривался в мои глаза. — Мне стоило просто спросить у тебя, но мы уже запустили процесс. Почему-то мне хотелось тебя удивить. Теперь я думаю, может, это глупо в отношении таких вещей.