Рыцарь
Шрифт:
— Он не хочет принимать посетителей, Высокочтимый Мост, — сказал Локи.
— Тогда он может сам сказать мне уйти. Когда я говорила с ним в последний раз, он просил меня прийти. Пока я не услышу от него самого обратное, я буду считать, что он всё ещё этого хочет…
— Это был Балидор, — выпалил Порэш.
Когда я повернулась и посмотрела на него, он покраснел.
— Он беспокоится, что ты ещё сильнее навредишь Мечу, Высокочтимый Мост, — добавил Порэш. — Или, возможно, Меч может навредить тебе. Он сказал нам, что Меч не в себе… что он не
— Ага, — пробурчала я. — Потому что мужчины же такие надёжные в этом отношении.
И всё же я почувствовала, как мою грудь сдавило.
Они всё ещё чего-то мне не договаривали.
Что-то случилось? Ревик утратил контроль и что-то сделал с одним из них? Или Балидор просто до чёртиков зол на меня, потому что я допустила, чтобы он пострадал?
Примерно тогда я начала улавливать связь с этим тошнотворным ощущением и тем, что я чувствовала в Вашингтоне много месяцев назад. Как только воспоминание обострилось, тошнотворное ощущение в моём свете усилилось.
Внезапно я пожалела, что не осталась в кровати.
Но я и не могла попросту уйти.
— Я не наврежу ему, — сказала я, чувствуя, как моё лицо заливает жаром. — Что бы он там ни делал, я не наврежу ему, ладно? Я понимаю, с чем ему приходится справляться, действительно понимаю. Но я не уйду, пока не увижу его. Если он сам не скажет мне уходить… пока я всё ещё за пределами комнаты, имею в виду, — стиснув зубы, я добавила: — Это уж его не затруднит. Как бы сильно он ни был занят в данный момент. Просто пусть 'Дори скажет, чтобы он послал мне вспышку, и я уйду…
Порэш, похоже, прочёл некоторые мои мысли в моём свете. Он помрачнел ещё сильнее, но в этот раз я увидела в его глазах некое подобие ужаса.
— Он не… — Порэш умолк, покосившись на Локи, и тот ужас всё ещё слышался в его голосе. — Он не занимается этим, Высокочтимый Мост. Я не намекал на это.
— Но он не один? — уточнила я.
— Нет, — сказал Порэш. В его словах слышалось облегчение, поскольку я ему поверила, но он вновь говорил неохотно. — Он не один, Высокочтимый Мост.
— Кто с ним?
— Врег, — быстро сказал Локи.
— …и Балидор, — добавил Порэш, но не так быстро.
— Больше никого? — спросила я, чувствуя, как узел в моём животе разжимается.
Локи сделал нисходящее рубящее движение пальцами — версия отрицательного жеста видящих, который использовали многие старшие Повстанцы.
Кивнув, я посмотрела вдоль коридора, стараясь подумать над ситуацией. Они всё равно не хотели, чтобы я заходила внутрь, но я осознала, что теперь не усну, пока не увижу его. Что бы там ни происходило, им придётся смириться, что я об этом узнаю.
— Откройте дверь, — сказала я, показывая на неё одной рукой. — Или я сделаю всё по-плохому.
Локи, похоже, собирался запротестовать, затем посмотрел мне в глаза. Вздрогнув от того, что он там увидел, он нахмурился, вздохнул, затем один раз кивнул.
Отрывисто поклонившись мне, он сделал шаг назад и потянулся к дверной ручке.
Бросив на Порэша суровый взгляд, он дёрнул за ручку и толкнул дверь, как только она отделилась от стены.
Не пытаясь предварительно заглянуть внутрь, я вошла в комнату.
***
Три пары глаз метнулись в мою сторону.
Две из них смотрели откровенно виновато.
В третьей паре глаз, принадлежавшей Ревику, виднелось неприкрытое облегчение. Однако это облегчение не успокоило меня, как и более хищный взгляд, который проступал под ним.
Вместо этого я посмотрела на остальное его тело и тут же поняла, почему Балидор, Врег, Порэш и Локи не хотели меня пускать.
— Какого чёрта происходит? — рявкнула я. — Почему вы надели на него ошейник?
Слова вырвались из меня с такой яростью, что я буквально увидела, как Врег вздрогнул. Его лицо выглядело так, будто он думал о том же, хотя в его глазах проступило какое-то виноватое желание оправдаться.
Балидор выглядел таким же обороняющимся. Однако в его выражении было намного больше настойчивости.
— Вы собираетесь мне отвечать? — спросила я. — Почему вы приковали моего мужа к кровати и надели на него ошейник сдерживания видящих? — теперь в моём голосе звучало скорее неверие, нежели злость. — Какого ж хера вы творите, а?
— Элисон… — сердито начал Балидор.
— Не надо мне тут «Элисон». Снимите с него эту штуку. Немедленно!
Ревик всё ещё ничего не сказал, но по его глазам я понимала, что они чем-то накачали его — наверное, от боли. Или никто не потрудился давать ему свет с тех пор, как он оставил меня в лобби отеля.
— Серьёзно… вы что с ним делаете? — потребовала я. — Вы собираетесь мне отвечать?
Заговорил Врег, не Балидор.
— Он отказывается от света, — сказал Врег, показывая в сторону кровати. — Он хотел пойти к тебе. Он не в своём уме, Элли. Мы пытались успокоить его. Это единственный известный нам способ.
— В каком смысле он отказывается от света?
В этот раз в моём голосе зазвучало беспокойство, и я подошла к кровати.
Балидор встал прямо на моём пути, подняв ладонь, словно хотел остановить меня, но я просто сердито протолкнулась мимо него, и он не стал настаивать.
Я села рядом с Ревиком на кровати.
Он лежал почти на боку, чтобы вес его тела не приходился на шрапнельное ранение. Одетый в тонкую футболку и тёмные, мягкие с виду штаны, он мог бы устроиться вполне комфортно, если бы они не сковали его запястья наручниками и не прикрепили одну из цепей к изголовью кровати. Он не двинулся с места, когда я подошла, но я ощутила от него очередной импульс облегчения.