Рыцари и Дамы Беларуси
Шрифт:
Один из польских исследователей назвал Матушевича «адным з найбольш характэрных нашых прадстаўнiкоў гэтага рухавага веку». Был он и интеллектуалом, и поэтом, сочинял на польском и на латыни. Известны его переводы Горация на польский язык: «Зборнiк сацiраў вершам польскiм, адным з лiтоўскiх абывацеляў выкладзены». К переводам он написал предисловия, и в них высказал коечто из своих подлинных мыслей о дружбе с богачами. О том, что дружба эта «тужлiвая», что «клиенты» «не свабодны сказаць смела праўду», что им приходится «выконваць несправядлiвыя загады» и «баяцца панскай помсты i крыўды». Одно из своих стихотворений Матушевич подарил самому королю. Правда, с дополнением —
Умер Мартин Матушевич в 1773 (по другим данным — в 1784 м) году, сколотив состояние, добившись почестей и званий. Но главный итог его жизни — это все же мемуары. Впервые они были изданы только в 1876 году, в Варшаве. Теперь все более известными становятся и в Беларуси. Ведь где еще можно вычитать, например, такую характерную черту эпохи: «Пiва не было, таму пiлi толькi ваду, з чаго ўпаў у вялiкую флегму i пачаў на здароўе слабець». Или как принимал брестский кастелян гостей: «Музыкi я не меў, дык сам iм граў часам на флейце, часам спяваў. Танцавалi мала не ўсю ноч. Назаўтра абед елi. Падараваў тады я Крапiнскаму каняшлапака коштам 24 чырвоныя злотыя, Пашкоўскаму, генералад’ютанту, фузiю францускую; хацеў Пятру Пашкоўскаму, ротмiстру, даць шэсць гузiкаў рубiнавых для кунтуша, але ён не хацеў ад мяне прыняць, мяркуючы, што хачу яго ад партыi князя Радзiвiла, гетмана вялiкага, на бок князя падканцлера перацягнуць».
В романе Мисявичюса Мартин Матушевич назван «старым вымуштраваным дворным служакам». Но этот человек переводил Горация, играл на флейте и пел… Не будем же брать на себя роль судей, а запомним еще одну колоритную личность нашей истории.
ЮДИЦКИЙ, СУДЬЯРАЗБОЙНИК
ЮЗЕФ ЮДИЦКИЙ
Середина ХVIII века… Речицкий земский судья…
Каким вы представляете человека, занимающего такую должность?
Наверное, он в пудреном парике и строгой мантии, немолодой и суровый…
Возможно, речицкий судья Юзеф Юдицкий и был чемто похож на этот образ.
Но суды XVIII века в Речи Посполитой и ВКЛ — это вовсе не то, что мы сегодня представляем.
Сеймы и сеймики, трибуналы и суды иногда превращались не то что в ринги — в настоящие ристалища! Шляхта того времени была буйная, честь свою блюла. Как пишет Адам Мальдис, «не было такого шляхцiца, якi з некiм не судзiўся б: за абразу гонару, перанесены межавы слуп, здратаванае паляўнiчымi сабакамi поле. Працэсы цягнулiся дзесяцiгоддзямi, завяшчалiся наступным пакаленням».
Хроники того времени изобилуют забавными и трагическими казусами, происходившими на судах. Например, приближенный Кароля Радзивилла, легендарного Пане Коханку, Михал Володкович, известный дуэлянт и авантюрист, во время суда над ним в Минской ратуше выхватил саблю и с руганью ударил по столу, повредив распятие (невиданное кощунство!), а потом ранил одного из судей…
Разумеется, судей подкупали и запугивали. И, конечно, старались, чтобы в суде были свои люди. И уж какие страсти разгорались вокруг дележа должностей, как перетягивали на свою сторону голоса шляхты! В те времена шляхта пользовалась правом «либерум вето» — любой мог отменить решение суда, сорвать сейм. И магнаты беззастенчиво этим пользовались. Историки пишут, что в 1652–1764 годах 4 из каждых 5 сеймов были сорваны.
В книге Генрика Жевуского «Воспоминания Соплицы», в которой использованы мемуары и хроники XVIII
Назавтра писарем земским был выбран большинством голосов Михал Рейтан…
Впрочем, и магнат мог пострадать во время разборок. Другой из Радзивиллов, Станислав, кравчий ВКЛ, выдвинул свою кандидатуру послом от новоградского сеймика 1756 года. Его противником был ставленник Чарторыйских, новоградский стольник Иоахим Хрептович, то есть местная поддержка была тому обеспечена. Вот как Станислав описывает начало сеймика: «…як вакол мяне завярцелася, каб мяне згладзiць з таго свету, стралялi ў мяне як у лося, але не патрапiлi, унтэрафiцэру наваградскаму шляхцiцу пад вуха патрапiла, якi быў за мною, самi тады натоўп зрабiўшы, абвiнавацiлi мяне манiфестамi».
Десятка два шляхтичей было ранено… В результате состоялось аж два сеймика, на каждом выбрали своего посла, хотя шляхта утверждала, что ни один сеймик не был правомочным.
Приехал Радзивилл Пане Коханку и в Речицу, на сеймик, где должны были выбрать маршалка коптурового суда. Коптуровый суд — это чрезвычайный суд, который действовал во времена бескоролевья, когда шла борьба за трон. Для того чтобы справиться с хаосом, была создана конфедерация представителей шляхты для управления государством, которая получила название «коптур».
Для начала устроили выборы маршалка суда. От того, кто им станет, во многом зависел ход событий. Своих кандидатов опять выставили Радзивиллы и Чарторыйские.
Так же, как Рейтан, был предан Пане Коханку речицкий судья Юзеф Юдицкий. Фамилия эта известная, герба «Радван». Не в одном поколении были Юдицкие речицкими судьями. Конечно, Радзивилл рассчитывал на поддержку своего друга.
Но случилось неожиданное: партия Чарторыйских оказалась сильнее. Победил их кандидат. И под его предводительством собрался суд в Речицком замке.
Юзеф Юдицкий, однако, не собирался сдаваться. Он собрал вооруженных людей, пушки и… атаковал Речицкий замок. Похоже, Кароль Радзивилл при этом не присутствовал — иначе ему следовало бы удержать своих клевретов от столь вопиющего преступления. А возможно, он, зная, что готовится, просто устранился от событий, чтобы в случае чего сделать вид, будто Юдицкий действовал против его воли.
Разгневанная, подогретая вином шляхта голосу рассудка уже не внимала. Началось настоящее сражение. Члены суда защищались, как могли. Но если в дискуссиях верх одержали Чарторыйские, в деле грубой силы победило войско Юдицкого. Замок был взят. При этом убили нескольких шляхтичей, сторонников Чарторыйского, более десяти было ранено. А что касается простолюдинов… Наверняка им, как всегда, досталось больше всех, просто нанесенный им ущерб никто не подсчитывал.