Рыцари Короны

Комарова Ирина Михайловна

В результате суровых действий старшего брата, она настолько привыкла к тому, что оказывалась в ванной после первого же всхлипа, что сама направлялась туда, как только чувствовала потребность предаться печали.

Сегодня повод для слез был самый основательный. Аленка стояла перед разоренным шкафом с одеждой и трагически осознавала, что одеть ей на Олин день рождения совершенно нечего! Если бы это был просто день рождения, можно было бы отнестись к наряду проще, подумаешь, все свои… Но ведь они, кроме того, шли в оперный театр, это же, можно сказать, двойной праздник!

Андрей отказывался понимать

ее страдания. Сам он, с полным пониманием торжественности момента, сменил привычные джинсы и футболку на строгий парадный костюм. Даже галстук нацепил, хотя и чувствовал себя не слишком комфортно. То, что Аленка заламывала руки над кучей платьев, вытащенных из шкафа и в беспорядке брошенных на кровать, причитая об отсутствии чего-нибудь, в чем можно выйти из дома, взбесило его.

– Что значит нечего надеть? Через пятнадцать минут нам выходить, надень синее платье!

– Синее старое, я уже в нем везде ходила…

– Белую кофточку с черной юбкой?

– Ты что, это же не школьное собрание!

– Ну, сарафанчик надень, вот этот, в подсолнушках, ты же его любишь…

– С ума сошел! Как ты себе это представляешь, я отправлюсь в оперный театр на вечерний спектакль в том же сарафане, что в булочную хожу?

– Так, – зарычал Андрей, – достала!

Он рванулся к кровати, моментально расшвырял всю кучу одежды, вытащил откуда-то снизу зеленый крепдешиновый костюмчик, очень миленький, сунул в руки сестре и рявкнул:

– Надевай! И если ты сейчас опять откроешь рот, то у меня станет на одну сестру меньше. Чтоб через семь минут была полностью готова!

Аленка, уже приготовившаяся снова что-то возразить, послушно закрыла рот и стала разглядывать костюмчик с таким интересом, словно никогда не подозревала о его существовании. Андрей вылетел из комнаты, хлопнув дверью. Из коридора донесся его голос:

– Семь минут! Время пошло.

Аленка торопливо стала одеваться. Она вовсе не хотела доводить Андрея до такого состояния, просто действительно никак не могла сделать выбор. Так что вмешательство взбешенного брата оказалось даже, кстати. Подчиниться приказу было проще, чем принимать самостоятельное решение.

Она вообще, привыкла слушаться Андрея. Он же, как старший брат, с детства привык отвечать не только за себя, но и за младшую сестру. Их отношения, далекие от идиллических, были, тем не менее, вполне дружескими. Ребята не пытались друг друга перевоспитать, каждый считал, что другой имеет право на свои собственные взгляды и вкусы. Они выработали для себя свод правил, которых, в общем, придерживались, но не видели ничего страшного и в их нарушении. Например, существовало деление на мужскую и женскую работу – обязанностью Аленки было мыть посуду, а за Андреем было закреплено мусорное ведро. Но если брат был занят: никаких проблем! Аленка волокла мусор на помойку сама. Точно так же Андрей в случае необходимости надевал фартук и становился к раковине с грязной посудой.

Ссоры, конечно, случались, как же без этого. Грандиозные, с криками и хлопаньем дверями, с Аленкиными бурными рыданиями. Но они проходили довольно скоротечно. У ребят было счастливое свойство: даже в разгар самого бурного скандала, оба старались не только доказать, что другой неправ, но и слушали доводы этого другого. Что, как правило, позволяло достигнуть разумного компромисса.

Сегодня таким разумным компромиссом оказался зелененький костюмчик. Аленка вплела в свою роскошную косу зеленую, в тон костюму, ленту. Подумала и дополнила наряд нефритовым кулоном на тонкой цепочке, по выражению брата, «притворяющейся золотой». Ровно через семь минут Андрей внимательно осмотрел ее и одобрительно кивнул. Все-таки любил он эту девчонку.

У еще одной пары приглашенных, братьев Саши и Сергея, подобных проблем не возникло. Сергей учился в одном классе с Олей и Аленкой и, сколько себя помнил, дружил с ними и с Андреем. А Сашка… что ж, ему, конечно, было всего лишь двенадцать, и никто не принимал его всерьез, но куда от него было деваться? Во дворе все давно привыкли относиться к мальчишке, как к некой неотделимой от старшего брата части. Никто и не пытался пригласить куда-то одного Сергея. Впрочем, если такое вдруг случалось, Сашка, нисколько не задумываясь и не расстраиваясь, приглашал себя сам. Одним словом, умытые, отглаженные и причесанные братья зашли за Андреем с Аленкой и в пять часов все четверо стояли у дверей Ольги.

Оля выпорхнула к ним сказочной феей. При первом же взгляде на голубую синтетическую кофточку, облегающую фигурку, и такого же цвета, не просто пышную, а невообразимо пышную, наипышнейшую шифоновую юбку до самых щиколоток, Аленка почувствовала сильное желание удалиться. Уйти, вернуться домой, в свою привычную ванную, и там, на свободе, как следует всплакнуть. О том, что у нее нет такой кофточки и такой необъятной шифоновой юбки… и даже, если бы они у нее были, все равно нет такой фигурки! Но главное, конечно, юбка… Настроение портилось быстро и безнадежно. Впрочем, Ольга за долгие годы дружбы научилась легко справляться с Аленкиной печалью. Она привычно обняла ее за плечи, наклонила голову и, заглядывая в глаза, зашептала:

– Все по-честному! Сегодня мой день рождения, значит, мне и положено быть самой красивой.

Ход был беспроигрышный. Романтичная Аленка, воспитанная на классической литературе, с детства усвоившая, что добро всегда побеждает, обладала обостренным чувством справедливости. Она снова посмотрела на Олю и вздохнула. Да, сегодня Оля имела полное право быть самой красивой, и была такой. Золотистые, аккуратно завитые волосы рассыпаны по плечам, синие глаза блестят от удовольствия, а юбка… ну, о юбке лучше не думать.

– Извини, – Аленка тряхнула головой, прогоняя неприятные мысли. – Предупреждать надо, а то когда-нибудь я неожиданно погибну от приступа зависти.

– Ничего, побудь немного в моей шкуре, – легкомысленно отмахнулась Ольга. – Я твоей косе всю жизнь завидую.

– Что в ней, в той косе! Вот была бы у меня твоя фигурка…

– Глупая ты, просто у тебя сложение более хрупкое. Немного поправишься и будешь совсем как супермодель какая-нибудь. А у меня такая коса и через сто лет не вырастет! И вообще, я надеялась не на тебя, а на мальчишек впечатление произвести, – она хихикнула и стрельнула глазами в сторону ребят, терпеливо ожидавших в сторонке, когда девчонки нашепчутся и можно будет приступить к вручению подарков. – Как тебе результат? Ужасно, правда? Не стоило и стараться!