Рыцари Морвена
Шрифт:
В иные дни, даже занимаясь воинскими упражнениями, Бертрам чувствовал, что мёрзнет, а ночью ложился спать в одежде. Никакой печи в их комнате не было, а служившая одеялом грубая ткань плохо грела, точнее сказать, не грела вовсе. Короче говоря, дело явно шло к зиме, что вплотную ставило вопрос о зимней одежде, но Бертрам не решался спросить даже у старого Куртана, можно ли добыть что-нибудь более подходящее, чем те, совсем не утеплённые куртки, которые они носили. Впрочем, и благородные лорды продолжали ходить в прежней одежде, только по вечерам заворачиваясь в шерстяные плащи. Но кроме
На охоту выезжали обычно на заре, и проводили в лесах весь день. Бертрам так и не понял всего удовольствия, которое, что было заметно, получали лорды от этого занятия. И хотя уставали они не меньше, чем он, а привозили зачастую только одного кабана не самого большого размера, вечера после охоты проходили весело. Запивая добычу полными кружками эля, обычно кабана зажаривали целиком на вертеле и подавали на стол, даже не разрезав на куски, охотники пускались в долгие рассказы о прежних своих подвигах, в которых фигурировали и олени, и лоси, и множество другой дичи, добытой ими в разное время.
Иногда охотились и с ловчими птицами. У лорда Доннегана было несколько прирученных ястребов. Тогда добычей чаще всего становились зайцы. Бертрам иногда думал, что вместо охоты он с удовольствием посидел бы с удочкой у реки. Но поездка на реку занимала не меньше часа, считая в оба конца, а свободных часов у него было не так уж и много. Можно было, конечно, поудить и в пруду возле замка, но там водились только лягушки и мелкая рыба, совершенно не достойная внимания. К тому же вскоре ему стало и вовсе не до развлечений.
Однажды утром Бертрама раньше обычного разбудил пронзительный звук рожка. Он быстро вскочил с постели и спустился вниз по винтовой лестнице в большой зал, где застал обоих лордов. С ними были Кенн и слуга Уван, возившийся возле очага. Лица благородных воинов казались встревоженными. В коротких словах лорд Доннеган сообщил, что к воротам замка прискакал на взмыленной лошади гонец. Это он трубил в рожок, чтобы открыли ворота. Пока лорд Доннеган говорил, в зал вбежал пожилой воин, державший в руках какой-то свиток. Он запыхался, но всё-таки поклонился своему начальнику и протянул свиток. Лорд Доннеган взял свиток, развернул и долго рассматривал, шевеля губами. Видимо чтение давалось ему с трудом. Однако можно было заметить, что по мере того как он разбирал послание, лицо его становилось всё мрачнее и мрачнее.
– Что-то случилось? – Спросил лорд Кинмаллох.
– Случилось то, чего я, признаюсь, не ожидал, – отвечал лорд Доннеган. – Это послание моего соседа Лутрина из Дунн-Мортана, которого ты наверняка знаешь. Бедняга, похоже, так и не научился писать, должно быть, кто-то другой водил тут пером, да так, что даже я едва могу разобрать…
– В том нет ничего удивительного, – с усмешкой сказал лорд Кинмаллох, – ведь и мне легче сразиться с тремя киннтарцами и четырьмя романцами, которые, понятно, уступят киннтарцам во всём, чем написать даже собственное имя.
– Однако, дорогой друг, теперь не до шуток, – прервал его лорд Доннеган. – Как я могу заключить из этого послания, Калдер не оставляет попыток разыскать тебя. И это ещё не всё…
– Неужто он узнал, что я нашёл приют в твоём доме, и обратил свой гнев на тебя?
– Обо мне тут ни слова, однако Лутрин сообщает, что люди Калдера пару недель назад напали ночью на замок Дунн-Брохан, что в Фойвехе, и сожгли все окрестные деревни. Не разберу, что тут ещё, уж очень коряво написано, да только, помнится, это замок твоих родственников…
– Верно, и близких родственников, – с тревогой в голосе проговорил лорд Кинмаллох. – Сестра моего отца вышла за этого Брохана из Фойвеха. Сам-то он давно умер, да и она уже старуха, ведь была всего пятью годами младше отца, а ему теперь было бы… Но чем они не угодили?..
Лорд Доннеган покачал головой.
– Должно быть, Калдер решил, что ты укрылся там, мой дорогой друг. Забыл сказать, он также велит каждому верному своему подручнику немедленно схватить тебя и доставить в Кинн Бейттар. В Скалландере огласили указ.
– Неужто ты подчинишься этому беззаконному указу? – едва слышно проговорил лорд Кинмаллох.
Лорд Доннеган, впрочем, расслышал его.
– Конечно нет, разрази меня гром на этом самом месте! – резко ответил он, снова сворачивая свиток. – И более того, скажу…
Он повертел свиток в руках, потом швырнул в огонь, который старый Уван уже развёл в очаге.
– …что сам теперь готов поднять свой меч против этого негодяя, который перешёл все возможные границы. Прежде не очень-то я верил, что он мог напасть на мирных общинников. Но теперь должен признать, что ошибался.
– И всё же, я должен подумать, мой достойный друг, справедливо ли будет теперь обременять тебя моим присутствием, – снова заговорил Кинмаллох.
Доннеган повернулся к нему.
– Мой дом – твой дом, достойный владетель Кинмаллох, – сказал он. – Сколько раз мы делили с тобой опасность в боях? Разделим и эту. Доннеган верой и правдой служил многим поколениям моих предков, послужит и вновь, если понадобится. Эти стены не раз, если верить преданиям, слышали звон мечей…
Бертрам, молча присутствовавший при этом разговоре, только теперь начал понимать, что всё это могло означать. Произошедшее в лесу, было не случайным. Поневоле они стали спутниками человека, вовлечённого в такие дела, в которых сам Бертрам мало что понимал, лишь догадываясь, что речь идёт о борьбе за власть.
Лорд Доннеган прервал его размышления, велев Увану накрывать на стол для завтрака. Бертраму нужно было возвращаться к повседневным обязанностям. В тот день была его очередь выводить коней, он быстро пошёл на конюшню, где встретил Куртана. Старик всё время качал головой и что-то бормотал. У него было в обычае беседовать с самим собой. Завидев Бертрама, он всплеснул руками.
– Вот беда, вот беда, – проговорил он, – слыхал я, не оставляет нас Калдер. Видать, прознал, что мы здесь…
Бертрам отрицательно помотал головой и коротко пересказал всё, что слышал от лорда Доннегана. Куртан задумался, потом махнул рукой.