Рыцари Порога: Путь к Порогу. Братство Порога. Время твари
Шрифт:
– Вот он, – сказал Бин, раздвигая колючие ветки шиповника. – Идет, гадина!
– Я же говорил, он всегда этой дорогой ходит, – облизнув внезапно ставшие сухими губы, заявил Кай. – От Ибира-травника так ближе.
По тропинке, петляющей меж густых кустов, шагал Аскол. Даже сейчас, когда его здесь, на глухих задворках, никто не мог видеть, он вышагивал важно, будто городской голова господин Сули на Параде Ремесел. От мягких кожаных башмаков разлеталась пыль, колыхался на груди распахнутый ворот красной рубахи. В руках Аскол нес бережно, будто золотой слиток, пучок сине-зеленой травы.
– Для папаши своего жирнозадого, – промычал Кай. – Чтоб брюхо не пучило. Почитай, каждое утро к Ибиру за свежей травкой бегает.
Бин промолчал. Каю пришлось толкнуть его:
– Ну что? Как договаривались?
– Может, ну его, а? Чтоб его хапуны забрали, связываться еще…
– Ну уж нет, – мотнул головой Кай, которому тоже очень хотелось домой. – Раз уж пришли, надо закончить… все это.
Бин кивнул, прерывисто вздохнул и исчез в кустах. А Кай выпрямился и шагнул на тропинку – навстречу Асколу. И сразу, чтобы предупредить возможную нерешительность, вытащил деревянный меч из веревочной петли на поясе.
На прыщавом лице сына рыбника мелькнул испуг, тотчас же, впрочем, сменившийся всегдашней издевательской усмешкой.
– Опа! – остановившись, сказал он. – Рыцарь говняный! Какими судьбами? Дракона выслеживаешь? Пошли со мной, у нас как раз поросенок запоносил, а никто поймать не может, чтоб лечебный корешок в пасть сунуть. Монетку заработаешь… – Услышав позади шаги, Аскол резко обернулся. К нему приближался Бин с мечом в руках. Бин шел, опустив голову – то ли потому, что утреннее солнце слепило ему глаза, то ли для того, чтобы не встретиться ненароком с Асколом взглядом. – Опа, – еще раз сказал тот и отступил ближе к кустам. Глаза его забегали, но голос не изменился: – Я ж вам говорил, соплежуи, чтоб на моей улице со своими деревяшками не появлялись! Говорил, а? Вчера только толстому наваляли, вы тоже хотите?
Кай молчал, не зная, как начать. Бин, остановившись в нескольких шагах от сына рыбника, молчал тоже.
– А ну дай сюда свою деревяшку! – осмелел Аскол и, сунув травяной пучок за пазуху, шагнул к Каю. – Дай, я сказал!
Кай отступил.
– Дай сюда, помойник вонючий! – заорал, привычно свирепея, Аскол. – А то хуже будет! Ты что, не знаешь меня, что ли?
Он был на две головы выше Кая. Потому с тем же торопливым чувством, с каким вытаскивал свое оружие, Кай размахнулся мечом и, зажмурив глаза, совсем не целясь, ударил.
Деревянная рукоять больно толкнулась в ладонь. Кай открыл глаза и увидел Аскола, грозного Аскола, сидящего в самой пыли с широко раскинутыми ногами. Одна нога его оказалась боса – башмак валялся в нескольких шагах, а на прыщавом лице мешались совершеннейшее изумление и страх – самый настоящий страх. Бин, так и стоявший сзади на тропинке, открыл рот.
Сердце Кая оглушительно стучало. Зрение мутилось – Аскол словно перестал быть Асколом. Будто удар деревянного меча снял заклятие, превратив опасного, злого и сильного парня в обыкновенного перепуганного мальчишку. Куда подевался тот злыдень, изобретательный на обидные прозвища, умелый драчун и непобедимый главарь шайки, после столкновений с которой Кай сводил синяки и ссадины листьями благоцвета и, что греха таить, иногда плакал ночами от бессильной злости? Какое-то новое, распирающее чувство родилось в груди Кая. «Наверное, – мгновенно подумал он, – то же самое испытал и папенька, когда сразил своего первого дракона. Как оказалось легко срубить поганую голову!..»
Кай снова поднял меч.
Аскол закопошился в пыли, торопливо поднимаясь. Кай дал ему встать на ноги и ударил снова – на этот раз метя прямо в лоб. Сын рыбника опять полетел в пыль. И теперь он не спешил подниматься. Из глубокой ссадины пониже линии волос на лицо Аскола выкатилась красная капля. Увидев кровь, Кай почему-то отступил и опустил меч.
– Не надо… не надо… хватит… – бормотал Аскол неузнаваемым голосом, по-крабьи отползая. Кай шатнулся в сторону, уступая ему дорогу. Очнувшийся от оторопи Бин вдруг рванулся к поверженному врагу, размахивая мечом. Но Кай удержал его.
Аскол все полз, повернув бледное лицо к Каю. А оказавшись на безопасном расстоянии, внезапно вскочил.
– Конец вам! – выкрикнул он неожиданно визгливым, почти плачущим голосом. – Вы покойники, вшивота помойная, свиньи! Покойники!.. – И, развернувшись, побежал, неуклюже подпрыгивая.
– Вот это да! – услышал Кай голос Бина. – Я и не думал… То есть я думал… Зря мы так. Теперь он нас точно убьет…
Кай повернулся к другу, в первое мгновение не поняв смысла его слов. Новое чувство кипело в груди, словно кипяток. Он рассмеялся, давая ему выход.
– Свихнулся? – тоскливо поинтересовался Бин. – Ты что, не знаешь, какой он? Слышал, что он говорил? Нам теперь точно конец!..
На повороте тропинки Аскол вдруг упал, взмахнув руками. Вскочил и снова побежал, успев, правда, обернуться и погрозить грязным кулаком.
Кай снова рассмеялся.
Хлопнула дверь трактира, выпуская очередного посетителя. Рыжий парень, тот самый менестрель, шатаясь и икая, вывалился на улицу. Кай вздрогнул, возвращаясь из мира мыслей в реальный мир. И тотчас сунул голову в окно.
Огра за столом не было.
Рыжий покачнулся, едва не упал и по-дурацки закружился на одном месте, пытаясь поймать висящий за спиной черный футляр, будто собака – хвост. Когда ему это удалось, он удовлетворенно икнул, футляр отпустил, кивнул сам себе и, выписывая длинными ногами кренделя, пошел вдоль по мостовой.
Снова хлопнула дверь, и на пустынной темной улице возникла громадная фигура огра. Кай, задохнувшись от мгновенного испуга, сполз по стене под окно. Секунду огр стоял совсем рядом – от него разило какой-то особой вонью, как из пещеры, наполненной древними костями, – потом, переваливаясь, двинулся вслед за менестрелем. Огр шел, втянув голову в плечи, время от времени озираясь по сторонам. Менестрель, который, конечно, преследования не замечал, принялся насвистывать какую-то беспечную песенку.
«Началось… – стукнуло сердце Кая. – Вот оно!..»
Он хотел подняться, но ноги послушались только со второго раза. Мальчишка взялся за рукоять меча и тут же выпустил. Огр – это не Аскол. Даже смешно думать, что его можно хоть чуть поцарапать этой деревяшкой.
Каю пришлось глубоко вдохнуть, прежде чем он решился сделать шаг по направлению к огру. Страх, словно громадный паук, вцепился в него, не позволяя идти. Но мальчик все равно шел. «Это же не так трудно, – говорил он себе. – Главное – отвлечь чудище на себя, а потом бежать. Бежать изо всех сил! Огры – плохие бегуны, это все знают. Жаль, что Бина и Перси нет и некому вызвать стражу, но… обо всем расскажет этот рыжий, которого я спасу от верной смерти. У меня получится! Удача не приходит одна…»