Рыцари темного леса
Шрифт:
— Она красивая, — сказал он, — и крепкая. Люблю крепких ребят. Сколько ей? Я плохо смыслю в малых детях.
— Годика два, а может, и больше — просто она очень маленькая и худенькая.
— Смотри за ней как следует, — приказал Решето.
— Да, барон.
— Я не барон! Смотри за ней.
Лло Гифс ввел в пещеру, и без того уже переполненную, молодую пару.
— Экая жуть, — сказал он. — Повсюду трупы — их там около сотни.
— А живых сколько? — спросил Решето.
— Человек тридцать. Здесь для них нет места, и если мы не найдем какого-нибудь убежища, они тоже умрут.
— Милях в трех отсюда есть другие пещеры, побольше, — сказал Решето, — но в них живут медведи.
— Медведя можно убить, а с холодом нам не сладить. — Оставшиеся в живых толпились у входа в пещеру, громко прося впустить их и оттесняя прежних хозяев к самым кострам. Решето встал на камень и прокричал:
— Тихо! Пусть самые сильные из вас построятся и приготовятся к часовому переходу, остальные могут остаться здесь. Я дам им людей, еду и вернусь за ними, когда метель уляжется.
Некоторые из беглецов заспорили, не желая покидать пещеру.
— Делайте, что вам говорят, не то всех оставлю подыхать с голоду! — загремел Решето. — В часе ходьбы отсюда есть большие пещеры. Там можно развести костры и согреться. Все, кто в силах проделать этот путь, отойдите налево, кто хочет остаться — направо.
Толпа медленно пришла в движение. Решето слез с камня, и пожилой мужчина сказал ему:
— Спасибо за помощь, сударь. Вы и есть герой Лло Гифс?
— Нет, я злодей Решето.
Человек испуганно раскрыл глаза и попятился.
— Кто на левой стороне, выходите из пещеры, — скомандовал Лло.
Решето нашел женщину, нянчившую спасенную им девочку, и взял у нее спящего ребенка.
— Вы понесете ее по морозу? Разумно ли это?
— Я ее сберегу, — пообещал он, запахнув девочку в свой овчинный тулуп.
Метель немного утихла, и снег валил не так густо. Решето возглавил тощую колонну беженцев. Акис, Нуада и еще четверо остались в пещере, чтобы раздавать пищу и поддерживать костры. Теперь здесь находились только старые да малые, и места стало куда больше. Нуада устал, как никогда в жизни, но чувствовал подъем и какую-то тихую радость. Он сел у стены, глядя на спящих у костров людей. Это был его народ, как по крови, так и по духу. Черноволосая девушка села рядом с ним. Тело ее матери лежало в глубине пещеры, покрытое холстом.
— Меня зову Картия, — сказала она. Ей все еще было холодно. Нуада снял со своих плеч одеяло и закутал ее, а после снова прислонился головой к скале, и камень показался ему мягкой подушкой.
Он заснул глубоко, без сновидений.
Путешествие к пещерам заняло больше четырех часов, но снег почти перестал, и немного потеплело. Тем не менее многие из ослабевших беженцев нуждались в помощи, и Лло еще с двумя людьми шел в хвосте колонны, следя, чтобы никто не отстал. Тем, кто садился на снег, он давал глотнуть своей водки и поднимал их на ноги. Во время перехода умер только один человек: у него сдало сердце на последнем подъеме.
У пещер спасатели сразу развели огромные костры, и беженцы собрались вокруг них. Девочка, которую нес Решето, проснулась, и он скормил ей остаток молока. Лло наблюдал за ним с бесстрастным выражением лица. Заметив, что на него смотрят, Решето передал ребенка женщине средних лет и сел у входа в пещеру напротив бывшего кузнеца.
— Я люблю детей, — заявил он, с вызовом глядя на Лло.
— Я тоже. Метель, кажется, прошла — худшее уже позади.
— Да, небо ясное. Мороз теперь станет еще крепче.
— Что ты будешь делать с ними со всеми? Чем будешь их кормить? Не понимаю, как Нуада умудрился втравить тебя в это дело.
— Мои амбары полны, — пожал плечами Решето. — А за пропитание они мне отработают. Лес будут валить, дрова таскать. Бабенки помоложе могут жить с моими ребятами — женщин у нас недостает. Недавно троих парней убили в драке из-за бабы.
— Ладно, тогда последний вопрос. На кой это тебе?
— Отвечать я не намерен, Лло Гифс — ни тебе, ни кому бы то ни было. Я делаю то, что считаю нужным. Вот захочу, и перебью их всех завтра. А ты-то зачем пошел с нами?
— Поразмяться захотелось. Засиделся, как пес на цепи. Как твоя спина?
— На мне все быстро заживает.
— Смотри, чтобы зараза какая не пристала. Царапины от звериных когтей — скверная штука.
— Только не здесь. Здешний воздух хорошо заживляет раны. Сколько живу в лесу, ни разу гангрены не видел. — Решето помолчал, припоминая боль и страх от когтей чудовища. — Здоровый был зверюга. Правда?
— Чуть топор мне не сломал. Ох и дураки мы были, когда уселись на голом месте!
— Тут ты прав, — признался Решето. — Мои охотники нашли в снегу еще шестерых таких — все дохлые. Откуда они взялись, неведомо. Никто о них сроду не слыхивал. Я даже послал людей к Дагде. За советом.
— Ты знаешь, где он живет?
— Нет, но мои ребята будут заходить во все деревни и расспрашивать о нем. Дагда услышит об этом, где бы он ни был.
— Самое главное — это узнать, кто послал зверей в лес и зачем.
— Послал? — повторил Решето. — Это не охотничья свора, и поводков на них я не видал. Да и натаскать их никому из людей не под силу.
— А помнишь, мальчик говорил, что зверь появился из воздуха со вспышкой молнии? И все следы, которые находили наши охотники, обрываются на холмах. Кто-то хочет наслать смерть на этот лес, и мы должны знать кто.
— Может, оно и так, но я не уверен. В лесу есть места, где еще не ступала нога человека — горные долины, ущелья. Звери могли спуститься вниз в поисках пищи или, скажем, из любопытства.
— Все может быть, но ты ведь видел этого волка. Он не весь покрыт шерстью: на груди и брюхе у него голая темная кожа. Вряд ли такой зверь способен жить высоко в горах, где всегда холодно. А тот, которого нашли мертвым в сугробе? Его убил холод. Слыхано ли, чтобы лесные звери не могли выдержать зимние морозы?