Рыцари веры
Шрифт:
– Писала Аделаида Стефановна, узнаю почерк. Кажется, это её дневник.
– Что за язык? – скосил взгляд Кирилл.
– Французский.
– Оставишь, я переведу.
– Кир, я прекрасно знаю его, – улыбнулась ему.
– Тогда сейчас едем ко мне, изучим записи.
– Хорошо, – согласилась с ним. Стало приятно, что он не бросает меня и не собирается отстранятся от всей этой истории. Я бы с ума сошла одна. Родителей нет, с Сашей не поделишься, а Кир показал себя надёжным и здравомыслящим партнёром.
В машине читать
– Если они ни при чём, тогда что делали на даче? – вернулся к прежней теме Кирилл.
– Может, тоже подумали о том, что дачу могут обворовать? – предположила я. – Богдан за Сашку переживает. Помог нам. Адвоката прислал вчера. Если бы не он, так мы бы ещё в участке показания давали до утра.
– Не стоит им доверять, пока всё не прояснится.
– Кир, я тебе лишь обо всём рассказала. – Кажется, мои слова и доверие польстили бывшему другу.
– Серебрянская, неужели ты научилась своей головой думать?
– А раньше не думала?
Вопрос так и повис в воздухе. Я немного обиделась. В голову полезли мысли, к чему он это вообще сказал?! Неужели знает, что я его тогда с Сашей обсуждала? Но откуда?! Так он из-за этого тогда пропал?
Множество вопросов и ни одного ответа. Озвучить их я не решилась. Новые отношения были хрупки, и я боялась их разрушить, вспоминая о прошлом.
– Подумай вот о чём: откуда у ваших знакомых адрес дачи и ключи? Насколько я понял, все комплекты ключей на месте. Если Лебедева тебе не врёт, тогда они открывали отмычками.
– Квартиру Аделаиды Стефановны открыли отмычкой, – задумчиво произнесла я, а потом затрясла головой. – Нет! Бред. В этот день мы были у них в гостях.
Так до чего угодно додуматься можно!
– Это ещё ни о чём не говорит, – возразил Кирилл. – Всё равно, на мой взгляд, этот Богдан проявляет чрезмерное участие и их появление на даче очень подозрительно.
– Уверена, что этому есть разумное объяснение, – упрямо произнесла я. Подозревать Богдана категорически не хотелось. – Я же не подозреваю тебя в грабежах только за то, что у тебя хорошее самообладание, и вёл ты себя как взломщик со стажем.
– Серебрянская! – возмущённо рявкнул Кирилл, и я втянула голову в плечи. – Вот так и помогай людям.
– Я же тебя ни в чём не обвиняю, – заикнулась я и нарвалась на испепеляющий взгляд.
– Потому что знаю, ты – хороший, порядочный человек, – постаралась загладить оплошность и моя рука как-то сама легла ему на бедро.
Машина резко вильнула.
– Кир!!! – завизжала я.
– Серебрянская, это что сейчас было?!
– Ничего, – я даже отодвинулась от него. Кто ж знал, что он такой нервный.
– Если хочешь меня потрогать, делай это, когда я не за рулём.
– Ольховский, твоё счастье, что ты за рулём! – сообщила сквозь зубы. Самомнение некоторых просто зашкаливало, и я боролась с желанием дать тумака.
– Я это уже понял. Днём ты была
– Ольховский!!! – вот теперь уже я угрожающе зарычала, а этот засранец лишь удовлетворённо посмеивался.
– Не горячись, если будешь себя хорошо вести – разрешу сделать мне массаж.
Как назло я вспомнила, насколько шикарно он выглядит со спины. Мысль дотронуться до него, размять пальцами мышцы, показалась очень соблазнительной. Это меня ещё больше взбесило.
– Идиот! Ещё одно слово, и я выйду.
– Боишься не сдержаться? – с сочувствием произнёс он.
– О-о-очень! Руки так и чешутся… – я дождалась, когда он посмотрит на меня, и резко закончила: – уши надрать!
– Так ты об меня сегодня руки чесала?
– Кир, не доводи до греха!
– Кристина, по-моему, ты через чур возбуждена.
– Ольховский, включи лучше музыку, или я за себя не ручаюсь.
Посмеиваясь, он выполнил мою просьбу и включил радио. Салон заполнили звуки музыки.
Не хочу скрывать, любовь свою к тебе,
Я не хочу молчать, отказывать судьбе.
Мне все равно, что там пишут о нас,
Я хочу целовать тебя как в первый раз.
Припев:
А я хочу прикоснуться губами,
Чтоб исчезла земля под ногами.
Репортёры пусть это фиксируют,
И во всех новостях афишируют.
А я хочу прикоснуться руками,
И взорвать ожиданий вулканы.
Операторы не пропустите,
Все, что нужно для шоу, снимите!
(Alyosha)
– Кир, вы-ы-ключи-и-и! – в голос застонала я, давясь от смеха. Что-то нервы уже не выдерживали, и это стало последней каплей.
– Нет уж, я послушаю. Замечательная композиция!
– Кир-р-р!
– Ух, как грозно, – зубоскалил он.
Я потянулась сама переключить, но он отводил мою руку, пресекая попытки. Ещё, гад, начал вслух подпевать, и в строчках:
Я хочу дарить любовь свою тебе,
Я могу забыть, что я сейчас на сцене.
Нагло переиначил последнюю:
Я могу забыть, что я сейчас в машине.
– Ну, держись! – лопнуло моё терпение и, оставив в покое радио, стала щекотать его.