Рыцарский престол
Шрифт:
– Ты забываешь, что по пути сюда мы уже немало дел наворочали. – Люссия стала рассуждать: – Сколько за нашими спинами осталось недовольных? Сколько мы вообще себе врагов нажили желанием помочь и восстановить справедливость? Припомни.
– Но как это относится к последнему нападению?
– Точно сказать не могу, но предположения имеются. Хотя бы те самые спекулянты, которые вознамерились обогатиться на блокаде или опережении городских властей Тарангоны. Ведь ты им такие предположительные барыши сорвал!
– Ты хочешь сказать…
– Ну да! Главный Шабен порта ведь
Загребной в который уже раз оглянулся назад, обозревая чистое, без единой синей точки небо, а потом озадаченно взбил собственную шевелюру:
– Значит… Получается, нам засаду устроили?
– Так категорически утверждать не стоит, но с этим странным химерическим островком надо осторожнее.
– Осторожнее?! Да их там надо с морем сровнять! Если и не отомстить, то уж точно выспросить и предупредить всех жителей данного побережья. Не будь у нас такой спешки, то сразу бы вернулись.
– Семен, ты чего? – заволновалась Люссия не на шутку. – Вроде взрослый, ведешь себя благоразумно, а тут такие заявления? Только что оттуда еле живыми ушли, и возвращаться для какой-то мести или ребячества? Нет уж, уволь!
– Да может, у них больше и шариков нет? – ворчал Семен. – Может, это все, на что они способны? Да и наши сайшьюны опять бы легко нас выручили.
– Во-первых: может, ни Айн, ни Зэро больше раза такие «проникновения» делать не могут. Во-вторых: шариков и так осталось невероятно много. Ну и в-третьих: вдруг на тех скалах скрывается Шабен двухсотого уровня? Да он нас вместе с духами в порошок сотрет! Так что радуемся, что все удачно закончилось, и, притворяясь тучками, тихо летим дальше.
– Двухсотого? – никак не мог успокоиться иномирец. – О таких Шабенах даже в легендах говорится со смешком.
– На себя посмотри! Чего ты за год достиг! А вдруг и еще такие земляне на год или два раньше тебя на Изнанку свалились? Сам ведь рассказывал, что в ваше время электричества на Земле было просто неизмеримо много. Что, лаборатории за это время не горели и не взрывались? Что, ученые бесследно не исчезали? И что, все они были добрыми, честными и справедливыми, как ты?
Прежде чем ответить, Загребной послал своей любимой воздушный поцелуй. Потом примирительно сложил ладошки вместе:
– Это очень хорошо, что ты такая благоразумная и дальновидная. Надеюсь, что и возле Линии ты будешь себя вести соответственно своей безопасности.
Демонесса сжала кулачки и в гневе отвернулась в другую сторону. Видимо, набирала воздуха для новых пререканий. А может, элементарно просматривала горизонт слева: нет ли какой очередной опасности? Раз была одна засада, то следовало быть начеку постоянно. И так оказались на волосок от гибели и даже не поняли, хватит ли у них сил, удачи и счастья, чтобы избежать повторной атаки.
А поругаться или доказать свою правоту можно и на привале. Для этого опытной и высокообразованной демонессе пяти часов должно хватить.
Глава десятая
Линия
На место следующего привала опускались в наступающих сумерках. Хотя по некоторым ориентирам догадались, что они так и не покинули территорию королевства Питис. Но когда располагались на вершине труднодоступного кургана, единодушно пришли к мнению, что за следующий перелет обязательно доберутся к Линии, а раз будет уже день, то и обследования можно будет провести с использованием максимальных возможностей и умений. К тому же Люссия очень надеялась встретиться с теми исследователями из демонического мира, которые постоянно обитали возле злополучных, отравленных земель и занимались наблюдением, экспериментами и сбором проб. Подобные группы многие века посылались к Линии то одним, то другим Мастораксом Знаний.
После расстановки пищалок и установки охранного купола, когда парочка укладывалась на расстеленные одеяла, Загребной ощутил в себе новый приток силы. Даже сам при этом поразился:
– Вот это счастье привалило! Да с такими темпами я к Федору доберусь уже с сотым уровнем!
Воистину любящая его демонесса всегда реагировала по-разному. Сейчас она обеспокоилась:
– Может, ты болен? Как себя чувствуешь?
Чтобы не показаться голословным, Семен постарался своей пылкой страстью доказать, что чувствует он себя более чем превосходно. Правда, этим он сократил их короткое время сна еще на полтора часа, но обиженных или недовольных не оказалось. Наоборот, откинувшись на спину и уставившись на небо, сплошь усыпанное звездами, Люссия прошептала с удовлетворением:
– Еще как здоров. – А потом в ее голосе таки проскользнули завистливые нотки: – И я так хочу. Почему у меня не получается?
Ее любимый иномирец вздрогнул, на мгновение вырываясь из оков сна, и, еле ворочая языком, посоветовал:
– А ты находи что-нибудь приятное в каждой минуте нашей жизни. Даже нашему предстоящему расставанию радуйся по той причине, что оно невероятно короткое и вскоре мы встретимся вновь.
Он опять уснул, а его любимая еще некоторое время лежала как мышка, прислушиваясь к равномерному дыханию мужчины и мысленно продолжая спор о расставании. И сама не заметила, как уснула со счастливым вздохом.
Видимо, треволнения при последней засаде и отсутствие отдыха в Тарангоне сказались, и путники опять проспали лишние то ли полчаса, то ли чуть больше. Но когда Семен приоткрыл глаза, то рассмотрел, что сайшьюны прекратили есть и готовы к полету. После чего ласковым поцелуем разбудил демонессу:
– Вставай, моя сладость, пора в дорогу.
Та томно застонала от удовольствия и, прежде чем вскочить, пробормотала:
– Мне такой сон чудесный приснился.
Уже помогая ей сворачивать одеяла и приторачивая те к остальному багажу, Загребной ревниво поинтересовался: