Рыцарский турнир. Турнирный этикет, доспехи и вооружение
Шрифт:
В 1487 году герцог Саксонский Иоганн сошелся в конном поединке на острых копьях с Кунцем Мецшеном из Йены. После сшибки оба всадника удержались в седлах. Они были облачены в латные доспехи с богато украшенными накладками, защищающими подмышки. На шлеме герцога были закреплены два небольших флажка черного цвета с вышитой золотом буквой «М» в честь его жены, Софии фон Мекленбург. Попона его коня и щит были черными с фиолетовыми, желтыми и белыми полосами.
В Ричмонде в 1494 году был организован «торжественный триумф», который продолжался целый месяц. В ходе этого турнира был убит сэр Джеймс Паркер.
Самые крупные и известные мастерские по изготовлению доспехов находились в Вене и Мадриде, но изучать историю турнирного оружия лучше всего в Дрездене. В самом деле, множество доспехов
Глава 6
За многие годы о турнирах было написано изрядно выдумок и небылиц, и лишь в последнее время изучение этого предмета стало вестись на научной основе. В качестве примера можно назвать работы и исследования Кверина фон Ляйтнера, Корнелиуса Кюрлитта, Бохайма, Дийона, Хенеля и других, построенные на куда более ценной основе, заложенной ранними исследователями этого предмета.
Современная той эпохе литература, относящаяся к турнирам XVI века, во Франции и в Англии куда менее объемна, чем то, что было написано о них в веке XV. К тому же в сообщениях хроник мы явственно видим куда меньшее знание технических деталей, чем в работах их предшественников, принадлежавших к высшему классу общества. И в самом деле, контраст в описаниях этих событий весьма явно проявляется в том сравнительно меньшем внимании, которое более поздние авторы уделяют собственно «боевым потехам», что особенно контрастирует с подробнейшими описаниями в них пиров, балов и увеселений. Вполне возможно, что данная тенденция отражает снижение общественного интереса к турнирам в этих странах, но даже из куда более полных и обстоятельных германских хроник достаточно трудно вынести впечатление о тенденциях турниров на протяжении XVI столетия и о времени, когда они прекратились совсем. Много архивных материалов, имеющих отношение к турнирам, можно найти в Геральдической палате Лондона, а также среди собраний рукописей Ашмолеана, Харлея и Коттона. Немало информации дают также «Хроники» Холла и Холиншеда. Де Плювиналь в Maneige Royal, опубликованной в 1625 году, приводит много интересных подробностей относительно турниров на их последних этапах, а Менестрир в Traite des Tournois, Jousts, Carrousels ect. – в период, когда они почти уже не практиковались.
Общественный институт турниров достиг своего высочайшего развития в большинстве стран рыцарства в первой половине XV века, а в веке XVI быстро склонился к закату. Со временем он все больше и больше приобретал черты спорта и терял свое былое достоинство, все теснее ассоциируясь с карнавалами и площадными действами. Все меры безопасности, введенные в XV веке, в течение века XVI усилились до такой степени, что сделали серьезные ранения весьма редкими, а появление барьеров в пеших поединках и копий в этом же виде единоборств, помимо первоначальных бросков, столь часто описываемых в повествованиях о подобных схватках в XV веке, коренным образом изменило их характер, сделав их куда менее опасными.
Допуская претендентов к участию в турнирах, герольдмейстеры делали все возможное, чтобы отсеять всех, не обладавших благородством происхождения. Незаконные сыновья знатных персон, однако, не встречали на этом пути никаких трудностей, поскольку они обычно принимались обществом наравне с людьми самого знатного происхождения.
В качестве призов победителям турниров обычно вручался венок, кольцо, меч, шлем, драгоценный камень или боевой конь; на турнире, состоявшемся в Веймаре в 1634 году, победитель получил шпоры, меч и женскую туфлю, сделанные целиком из золота.
Много новых форм единоборств было изобретено в Германии в конце XV и на протяжении всего XVI века, хотя большинство из них представляли собой в несколько видоизмененном виде ту или иную разновидность трех основных вариантов, лишь слегка отличающуюся от основных в частностях. Некоторые из этих вариантов были задуманы с целью введения неких замечательных или забавных особенностей. Надо признать, что страсть к театральным эффектам, которая господствовала в Германии, привела к появлению в составе турниров некоторых необычных механических нелепостей. Сложности различных разновидностей поединков, похоже, ставили в тупик даже те поколения, которые их практиковали. Само собой разумеется, что ныне куда более трудно разобраться во всех этих хитросплетениях.
Именно в Германии была сделана большая часть турнирных доспехов, так что нет ничего удивительного в том, что в ней же создана и самая значительная часть современной той эпохе литературы, посвященной турнирам.
Сведения хроник о турнирах императора Максимилиана I и членов правящих семейств Германской империи являются самым значительным материалом для истории турниров этого периода, поскольку именно при дворах этих правителей интенсивнее всего практиковались подобные действа в различные периоды их внутреннего развития, и именно тогда они достигли своего максимального расцвета. Турнир, вместе с приуроченными к нему карнавалами и площадными действами, был, пожалуй, одним из самых действенных способов развеять ежедневную рутину придворной жизни этих правителей и их рыцарства, вторым по значению после охоты. В этих хрониках перед нами предстают, как живые, подлинные подробности различных единоборств, запечатленные на множестве тщательно выполненных миниатюр, донесших до нас истинную атмосферу того времени, в которое они были созданы. Большинство из них изображают турниры XVI века, хотя в некоторых запечатлены различные единоборства последней четверти века XV. Строго говоря, вряд ли какие-либо из этих миниатюр современны изображенным на них событиям, поскольку воспроизведены с более ранних картин, но множество зафиксированных на них подробностей является куда более надежным, чем большинство других, источником информации.
Среди всех этих турнирных хроник самым ценным источником информации является книга «Фрейдал», созданная в 1515 году и изображающая единоборства императора на ристалищах, наряду с сопровождающими их увеселениями и празднествами.
Аллегорическое имя Фрейдал – одно из ряда тех, которые получил император за свою рыцарственную натуру. Максимилиан родился в 1459 году, стал императором в 1494 и умер в 1520 году. Он начал участвовать в турнирах, еще будучи совсем юношей, и играл ведущую роль в составлении «Фрейдала», диктуя его текст своему секретарю Максу Тритссаурвайну в 1511 году, а затем правя его своей собственной рукой. Он выбрал для этой книги примеры различных единоборств, в которых он сражался и почти во всех из них вышел победителем. Личностный характер этой работы делает ее еще более интересной и ценной для изучения истории турниров.
Замечательное воспроизведение «Фрейдала» Кверином фон Ляйтнером, изданное под руководством Франца, графа Фоллиота де Греневилля, не оставляет желать почти ничего лучшего. В этом издании 255 миниатюр, расположенные по разделам – «Конные поединки», «Поединки с острыми копьями», «Пешие единоборства» и «Общие схватки», – изображают состязания, в которых Максимилиан «сражался пеший и конный и покрыл себя славой». Эта работа примечательна с многих точек зрения, и в частности тем, что в ней приведены список известных фигур того времени и многие детали относительно расцветки, попон, гербов и геральдических гребней рыцарей, принимавших участие в турнирах, а также описываются костюмы персонажей, участвующих в площадных действах, равно как и приводятся некоторые генеалогические данные.
«Фрейдал» является одной из целой серии хроник с рядом общих характеристик, аналогичных Theuerdank, Weissk"unig, Triumph of Maximilian и Ehrenpforte, которые были написаны с целью прославления императора и времени его правления. Эта работа представляет собой своеобразное завещание императора по завершении им своей карьеры на поле ристалищ, а также, наряду с организованными по его инициативе представлениями, рыцарскую дань памяти Марии Бургундской. Завершается хроника стихотворным фрагментом, который мы приводим в переводе, и эти строки прекрасно передают дух суетности и несколько фривольный характер монарха.