Рычаг локтя
Шрифт:
Этого достаточно для закрученных ударов в большом теннисе. Система освещения тоже наилучшая. Можно проводить соревнования вечером.
Тут игровой зал с двумя большими кортами. Трибуны на пять сотен посадочных мест. А снаружи есть два летних корта, тоже с трибунами, как полагается.
Соревнования проходили внутри. На входе постовой в армейской форме. Сразу напомнил, что мы пришли в гнездо соперников. Заклятых противников.
Я показал документы. Сказал, что пришел на соревнования. Сейчас время еще семь утра. Так что народу мало.
Призыва на службу я больше не опасался. Документы оформлены. Бронь имеется. Все в порядке.
Вот уже два дня, как я ночую дома. На законных основаниях. Сразу после награждения меня зачислили в «Динамо». С окладом, как и полагается. Уже на следующий же день.
Между прочим, из военкомата и вправду приходили. Искали меня. И вчера тоже были.
Я тогда был на тренировке, мать показала справку, что я теперь в «Динамо». Только после этого военком отстал.
Сейчас у постового никаких вопросов не возникло. Он спокойно указал в сторону, куда-то вправо.
Я перешел просторный холл, где у стен стояли люди, в основном, мужчины в спортивных костюмах и с сумками у ног, поднялся по ступенькам на возвышенность и углубился вправо по широкому коридору. Здесь стены сделаны из светлого камня, на многих имеются барельефы и лепнины из гипса, с изображением могучих советских атлетов, играющих в теннис и попутно собирающих пшеницу на комбайнах и строящих многоэтажки. На других стенах изображения бегунов через препятствия, прыгунов с шестами и конькобежцев.
Навстречу иногда попадались другие участники соревнований. Большинство парни, некоторые уже переоделись в самбовки.
Пройдя все художественное великолепие, я очутился перед открытыми двустворчатыми дверями, рядом висела медная табличка «Зал 2». Заглянул туда и сразу увидел других самбистов.
Просторное светлое помещение. Крыша сверху причудливо изгибалась. Снизу создавалось впечатление небесной сферы.
Пространство в центре зала уложили борцовскими матами. Получилось три ковра, значит, могут выступать по три пары одновременно. Что-то не слишком густо.
Наших пока нет. Соревнования начинаются в десять, вчера была церемония открытия. Проводилась на центральном стадионе имени Ленина.
Я там тоже присутствовал. Смотрел, как проходит церемония. Любовался парадом спортсменов, участников Олимпиады и ветеранов спорта.
На правительственной трибуне стояли высшие партийные лидеры, во главе с Брежневым, увешанным медалями и орденами, члены кабмина и верховного совета. Чемпионы пронесли по стадиону громадный флаг СССР, а диктор ясным и звучным голосом объяснял, что происходит на церемонии.
Дядя Федор предлагал мне тоже участвовать в смотре, но я решил уклониться. Лучше посмотреть со стороны, чем участвовать там.
Когда началась церемония поднятия флага, зрители встали на трибунах. Затем с факелом, зажженным от Вечного огня у Кремлевской стены, пробежала бронзовая призерка Олимпийских игр 1968 года в Мехико, легкоатлетка Чистякова Наталья. От этого факела зажгли огонь Спартакиады.
Получилось красиво и торжественно. Я тоже встал. Смотрел на церемонию во все глаза. Видел, как на стадионе стояли самбисты. Приехали со всех концов необъятной страны.
Погода стояла отличная. Не жарко, только слегка пасмурно. Как раз для шествий под открытым небом.
Я дождался окончания церемонии открытия. Потом поехал на тренировку. Хотя там застал мало народу. Пришел только Пряхин и Борька.
Да еще дядя Федор. Он, кстати, даже не пошел на открытие. Сказал, что ему нафиг не сдались торжественные зрелища. Он их насмотрелся в свое время. Наелся по горло.
После тренировки я отправился на взвешивание. Вчера же провели жеребьевку. Так что, я уже знал, с кем мне предстоит столкнуться сначала.
Сегодня борцов намного больше. Несмотря на ранний час. Самых разных. Вот только их нашей секции никого. Да и самого Степаныча не видно.
От нас и так мало участников. Крабов отказался. Пряхин и Круглов тоже. Только Михайлов и Звеньев, кроме меня, будут участвовать.
Так что, самбистов вокруг много. Но все незнакомцы. Хотя, смотрите-ка. Какие знакомые лица. Кого я вижу!
Я почувствовал, как сжалось горло. Напряглись мышцы. Если бы у меня росла шерсть, как у настоящего волка, сейчас она бы встала дыбом.
Потому что я увидел Харю. Гребаного своего соперника.
Он сидел на кресле неподалеку. В первом ряду трибун. Голову откинул на спинку кресла. Смотрел на потолок.
Его то и дело заслоняли проходящие мимо люди. Меня он не видел. Так и сидел на месте. Кажется, его губы шевелились. Что-то шептал себе под нос.
Вот урод. Значит, он тоже участвует. Ну и отлично. Тебя-то я и ждал.
Вдруг Харя поднял голову. Глянул прямо на меня. В упор, пристально, как будто знал о моем существовании. Как будто прочитал мои мысли.
Я чуть было не вздрогнул. Но взял себя в руки. Как там говорил гипнотизер? Надо действовать нешаблонно. Надо выбить его из колеи.
Я решительно направился к Харе. По дороге попался здоровенный самбист. Даже не один, а двое. Они стояли прямо на пути. Габариты, как у Звеньева.
Я прошел прямо между ними. Даже толкнул одного плечом. Не обратил внимания на возмущенный окрик.
Подошел к Харе. Тот продолжал в упор смотреть на меня. Но чуть удивленно. Слегка напрягся.
— Харя! — закричал я на весь зал. — Ты ли это, старый пройдоха?! Как поживаешь? Ну, чего развалился? Не хочешь поприветствовать старых друзей? Вставай! Или ты испугался?