Рычащие псы
Шрифт:
– «Именно», – прозвучал голос из шара. – «Задайте вопрос».
– У-у-у-у! – заинтересовалась Рашира. – Что было раньше – дракон или яйцо?
– «Выясняю», – ровно и безэмоционально сказал шар. – «Ответ не найден».
– Ха-ха-ха! Не пытайтесь спрашивать такие вещи, леди, – рассмеялся старик. – Цереброн не разумен, это просто сборная солянка из вопросов и ответов. Ответить на то, что в него не записано, он просто не способен. Он – книга, и если на его страницах чего-то нет, то всего остального для него не существует. Менталисты, конечно, пытаются как-то развивать цереброны, вплетать в них как
– Душа? – нахмурился я. – Это как?
– Чтобы создать цереброна, нужна совместная работа артефактора, менталиста и прорицателя, – ответил он. – Берется душа, вплетается в предмет, затем прорицатель образует основу, на которую менталист записывает информацию.
– Вплетается душа? Некромантия?
– Хех, – старик улыбнулся и посмотрел мне в глаза. От его улыбки мне стало не по себе. – Все артефакторы – некроманты. Все амулеты и магические предметы делаются с магией душ.
– Это так, – вздохнул Эмиль. – Можно напитать предмет магией и удержать рунами, но держаться она будет всего несколько часов. А вот душа, вплетенная в предмет, магию может воспроизводить и поддерживать предмет, пока ее удерживает в нем. Разница только в том, что некромант работает с живыми или трупами.
– А разве некромантия не запрещена? – поежилась Рашира.
– Нет, не запрещена, – втянул дым в трубку старичок. – Запрещены эксперименты над живыми артефактами и поднятие мертвых… Бха-ха-ха! Расслабьтесь вы, – махнул он рукой. – Артефакторы работают только с простейшими душами как черви и медузы, мы даже души животных редко трогаем, так что не волнуйтесь.
– Простейшие души лишены разума и воли, потому с ними проще работать, и сюрпризов от них нет, – пояснил Эмиль.
Вот оно как…
Тогда мне понятно, что такое я ощущаю вокруг…
Это как с теми вурдалаками, тоже странная разлитая вокруг аура духов. Не скажу, что особенно приятно.
Я таких подробностей об артефакторики не знал. Видать, из-за таких вещей подобную информацию стараются не распространять. Узнай обычные люди, что то, чем они пользуются сделано – «грязной черной магией», и всякие крестьяне тут же начали бы надоедать магам. Был, помню, тридцать лет назад какой-то культ, который поднимал крестьянские восстания против магов и магии в целом, ведьм жгли и на колдунов охотились. Бред полный. И вся эта толпа однажды нарвалась на Старшего Волшебника, который и положил конец культу. Старший маг – это вам не деревенская знахарка, которую можно бревном по голове вырубить, а затем на костре сжечь, это сильный чародей, даже если его профиль не боевой, он все равно может за себя постоять. Как итог, весь этот культ и все бунтующие сгорели заживо в огненном смерче.
Глупо было.
– Погодите, – подала голос эльфийка. – Но ведь есть магические предметы без рун, и созданы они мастерами кузнечного дела. У моего отца были парные клинки Луан и Таун, которые были созданы явно не такими, как вы.
– Забавная у вас семейка, леди, раз обладает такими предметами, – усмехнулся дедуля. Рашира резко побледнела и прикусила язык. Это что, такие крутые клинки? Может, как-нибудь узнаю, но сама она точно не скажет. – Да, есть и иной способ создания магических вещей, но такие, как я, сделать его никогда не сможем. Делают его Чарующие Кудесники, кузнецы или иные мастера своего дела, которые обладают магическим даром. Они в момент работы могут вплести частичку собственной души в свое творение и создать поистине грандиозный артефакт. Такое обычно только дварфам приплетают, но у них просто процент волшебников больше, эльфы больше в обработке дерева специализируются, а среди людей мало кто, обладая магическим даром, не хочет стать магом, но тоже есть.
Вот оно как.
Подобное оружие я все же видел. У Себастьяна как раз дварфийский меч, и никаких рун у него я не замечал, да и магической силой оружие обладает. Хотел бы я такое оружие, но стоит, я так думаю, оно крайне много. Друзья среди дварфов у меня есть, но мастеров-кузнецов как-то из них я не помню.
Интересно было послушать об артефактах. Неприятно осознавать, что мой амулет пространственного кармана содержит чью-то душу, даже если это душа медузы. Некромантию я не люблю по весьма понятным причинам.
Вскоре мы двинулись к выходу из магазина.
– Эй, варлок, – окликнул меня продавец. – Знаешь, чем ты отличаешься от всего товара, что у меня в магазине?
– Я умею думать?
– Нет, – усмехнулся он. – На твое создание была использована только твоя душа. Хе-хе-хе!
Отвечать ему я ничего не стал и просто ушел.
Какой неприятный человек.
Неуютно осознавать, что ты всего лишь вещь, которую создали для определенных целей и которая стала не нужна, когда прошла надобность. Вот только, люди не вещи, и положить их на полку, пока не пригодятся, нельзя.
Я знаю, как работают гравировщики. Это настоящие мастера взаимодействия с аурой и энергетикой того, на ком они создают гравюры. Как я слышал, некоторые являются попутно и артефакторами, что с недавно узнанным несколько пугает.
Магия Смерти – довольно жуткая вещь, и мне как-то в голову не приходило, что ее так активно используют в мирных целях. Я слышал, что такое есть, но даже не думал, что в такой форме.
М-да, как многое я не знаю об окружающем мире…
– Ух… – послышалось рядом.
Обернувшись, я увидел кого-то на лавочке.
Он лежал, прикрыв голову руками, и громко стонал.
В нос сразу же ударил сильный запах дварфийского спирта. Кто-то слишком сильно перепил и теперь мучается от похмелья.
Одет этот человек весьма не бедно. Шелковая белая рубашка, поверх серый расстёгнутый камзол, черные брюки и эльфийские ботинки. Последнее точно показатель того, что этот кто-то небедный. Если одежку еще можно сделать красивой, то подделать ботинки эльфов нереально, а такую обувь я узнаю везде.
– Кажется, ему сильно плохо, – хмыкнул Эмиль.
– Ярмарка ведь недавно началась, когда он успел так напиться? – удивилась Рашира.
– Пойдем, узнаем, а то к этому умирающему уже воры приглядываются, – указал я на пару крепкого вида мужиков, стоящих в переулке. Увидев нас, они решили не лезть.
Подошли к человеку.
– Эй, вы в порядке? – спросил я.
– Воды… – хриплым голосом попросил он.
– Сейчас, – сказал Эмиль, достал кувшин из пространственного кармана, а затем призвал воду. – Вот.