Рыкарь
Шрифт:
Следом за мной в аудиторию вошли Егоров Антон и Ольга Комаровская.
— Доброе утро, Матвей! — Поздоровалась Комаровская.
— Здравствуй, Матвей! — Поздоровался Егоров.
— Доброе утро, ребята! — Ответил я, поднимая руку.
С Егоровым мы обменялись рукопожатием.
Следом были Елизавета Скуратова и Ольга Милорадович:
— Привет, Матвей!
— Доброе утро, девочки. Рад вас видеть в добром здравии. — Ответил я.
Вся группа была в сборе. Никто не отчислился и не оставил учебу. Знаете, меня это даже немного
Пару минут все делились впечатлениями о прошедшей практике. Тоболова и Скуратова проходили практику у себя на малой родине, в Тобольске и Ростове-на-Дону, Добров — в своем полку, который квартировался в Тамбове, близняшки Соколовы остались в столице и были приписаны к Главному Военно — Морскому Госпиталю, Егоров практиковался во Пскове, в областной больнице, Милорадович проходила практику в Москве, а Комаровская ездила в Королевец. В мою сторону никто не задавал вопросов о практике, культурно пропуская меня в этом опросе.
Тут нашу беседу прервала открывшаяся дверь, и в аудиторию влетел Андрей Владиславович Золотой, наш декан и преподаватель дисциплины «Нормальной физиологии», классической медицинской дисциплины, которая изучает правильное функционирование человеческих систем, а также функции организма и отдельных клеток. Такой же предмет был у меня и в прошлой жизни…
— Доброе утро, господа и дамы! С огромным удовольствием поздравляю всех вас с началом второго учебного года и переходом всех вас на второй курс обучения! Ну что же, не будем терять время, впереди у нас огромный пласт знаний, который нужно усвоить!
* * * * *
Я сидел на первом этаже главного корпуса Университета, ожидая окончания лекции у Саши. Полтора часа почти прошли, и вот-вот должен был прозвенеть звонок, сообщающий об окончании занятия.
— Ожидание — самое противное занятие на свете. — Прошептал я вслух.
Мимо тонким ручейком университет покидали студенты, чьи занятия уже закончили, но сами студенты задержались в его стенах. В основном, это были первокурсники, которые оставались после своих занятий на знакомство со своими кураторами…
Наконец-то прозвенел звонок, и поток студентов моментально начал возрастать.
Саша показался на лестнице спустя пять минут. Он взглядом нашел меня, махнул рукой, и пошел на встречу.
— Ну что? Можем ехать? — Спросил Кобылин, подходя ко мне.
— Да, давай только такси поймаем? — Кивнул я.
— Зачем? Я же на машине.
— Не знал, что ты умеешь водить автомобиль. — Удивился я.
— А, пришлось научиться. Пока ты был на границе с Афганистаном, я занимался оформлением бумаг для нашей компании, и это пришлось совмещать с практикой. И, чтобы успевать везде, пришлось сесть за руль, чтобы успевать везде. Отец согласился выделить мне автомобиль, если я сам сдам на водительские права, так что пришлось немного попотеть вначале, совмещая, практику, работу и обучение, но я смог. — Улыбнулся младший Кобылин.
— Тогда пошли, хвастаться будешь. — Поддержал я друга, и мы пошли на стоянку.
На стоянке нас ждал низкий темно-синий болид хищного вида. По центру капота шло ребро жесткости, на конце которого была небольшая круглая площадка прямо перед радиатором. На площадке стояла миниатюрная фигурка стройной женщины с крыльями за спиной. Руки её были подняты к небу, в них она сжимала клинки, скрещенные лезвиями над её головой.
— Я даже такой марки не знаю! — С удивлением сказал я, рассматривая болид и обходя его по кругу.
— Это Астарта. Матвей, ну не в такой же деревне ты вырос, чтобы не знать о самой знаменитой в Империи марке автомобилей! — Рассмеялся Саша.
— Это у вас, столичных щеголей, каждый второй на дорогих машинах разъезжает. У нас же, людей в глубинке, больше любят внедорожники. Высокие, крепкие, проходимые. Потому что в России всего две проблемы. — Я с серьезным видом поднял вверх указательный палец.
— Да? И какие? — С интересом спросил Кобылин, открывая автомобиль.
— Франты и дороги. — Ответил я, ухмыляясь.
— А причем здесь те, кто красиво и дорого одевается? — Не понял Саша.
— А ты в зеркало посмотри и поймешь. — Рассмеялся я.
— Сам дурак! — Рассмеялся Кобылин, и мы сели в машину.
Как только мы сели в машину, Саша завел двигатель, и машина утробно заурчала.
— Надеюсь, ты неплотно обедал? — Хитро улыбнулся младший Кобылин.
— В смысле? — Не понял я.
— О, сейчас поймешь! Пристегнуть ремень безопасности не забудь!
Автомобиль буквально сорвался с места, выскакивая на дорогу.
— От полиции сам отмазываться будешь! — Крикнул я, судорожно пытаясь попасть креплением ремня в гнездо замка.
В ответ Кобылин лишь расхохотался, сильнее вдавливая педаль газа.
До купчинской промзоны, где Богомолов арендовал небольшое производственное помещение со складом, мы добрались меньше, чем за полчаса, собрав четыре красных светофора, истеричный свист трех регулировщиков движения, раз пять (или семь?!) нарушив общие правила дорожного движения.
— Ты псих, Саша, самый настоящий. Еще раз так будем ехать, и я к тебе в машину никогда больше не сяду! — Сказал я, выползая из салона.
Вот чего — чего, а умереть в автомобильной аварии в моих планах точно не было! Навыки Саши были, конечно, на высоте, но и мы ведь не на гоночном треке!
— Извини, привычка. — С улыбкой ответил Кобылин, закрывая машину.
— Да какая, на х*р, привычка, у тебя права всего два месяца! — Возмутился я.
— Два с половиной, — Покачал головой Саша, — и, чтобы успевать везде, пришлось освоить навыки экстремального вождения. Пошли уже, Давид должен быть как раз здесь.
Кобылин двинулся к железной двери в заборе, выкрашенном в серый цвет, и трижды постучал.