Рыночные отношения
Шрифт:
Владислав Евгеньевич, довольный, расхохотался. Тане было не до смеха.
– Я не зверь какой-нибудь, – улыбался шеф, – конечно, ты это будешь делать за отдельную плату. А если мне захочется тебе сунуть в другое какое-нибудь место, то плата возрастёт в зависимости от места.
И Владислав Евгеньевич опять захохотал.
Татьяна с испугом и отвращением смотрела то на красную рожу начальника, то на его расстёгнутую ширинку.
– А кавалеру твоему мы не скажем ничего. Это будет наша маленькая тайна. Сатисфакция в переводе – удовлетворение. Я жду.
– А если я откажусь?
– Тогда, увы, нам придётся расстаться, – серьёзно, с угрозой в голосе сказал Владислав Евгеньевич.
– Я плохо работаю?
– Работаешь ты хорошо и получаешь неплохо, даже очень хорошо получаешь, а за дополнительную нагрузку будешь получать ещё больше. Да и нагрузка не такая уж и большая. Попробуй. Ты так меня ни разу и не отблагодарила за назначение на такую должность. Могла бы, и сама догадаться. Но ты можешь исправить эту маленькую ошибку. Ну, смелей, Татьяна Александровна. Оплата на месте.
Шеф из кармана брюк достал деньги. Татьяна презрительно раздула ноздри и твёрдо сказала:
– Я увольняюсь.
Лицо шефа сделалось суровым, он сел нормально в кресло, застегнул ширинку.
– Пожалеешь, – сказал с угрозой.
– Вы мне угрожаете, Владислав Евгеньевич?
– Предупреждаю.
– До свидания, Владислав Евгеньевич, – подчёркнуто холодно сказала Татьяна.
На губах начальника играла презрительная улыбка.
– Ещё увидимся, Татьяна Александровна.
– Я так не думаю.
Татьяна вышла из кабинета шефа, села за своё место, выключила компьютер, собрала свои вещи, встала из-за стола и сказала:
– До свидания. Счастливо всем оставаться.
– Что случилось, Татьяна Александровна?
– Меня уволили.
– За что?
– Начальство всё объяснит.
Татьяна на автомате пришла домой, ещё не осознавая весь трагизм случившегося. Отмахнулась от вопросов матери, легла на свою постель и уставилась в потолок. Потом до неё начало доходить, что она осталась без средств существования и что делать – неизвестно. Татьяна разрыдалась.
Нарыдавшись вдоволь, она успокоилась, пошла в ванну, умылась и стала листать записную книжку. Нашла номер телефона пейджинговой компании, набрала его и передала сообщение: «Позвони, срочно». Роман позвонил минут через пятнадцать:
– Что случилось?
– Меня уволили, – сказала Татьяна и вдруг опять разрыдалась, – я не знаю, что мне делать.
– Жди, скоро приеду.
Приехал Роман не скоро, а часа через три с толстым изданием «Работа для Вас». Расположились на кухне.
– Ну, и за что он тебя выгнал?
– Что это за слово такое «выгнал»? – возмутилась Таня. – Оно мне не нравиться. Я сама уволилась, если хочешь знать.
– Хорошо, уволилась. Зачем?
– Начальник мне сделал непристойное предложение. От предложения и от должности пришлось отказаться.
– Какое предложение?
– Очень уж ты любопытный, как я погляжу. Какая тебе разница? Что мне делать? Мне ребёнка кормить надо!
Из комнаты выглянула мать:
– Танечка, что случилось?
– Всё хорошо, мамуль.
Мать ушла в комнату приглядывать за внуком.
– Что мне делать? – более спокойно спросила Таня.
– Работу искать. Он тебе заплатил за декабрь?
– Да.
– Ну и всё. Ищи работу. Как мы приехали из Ташкента: там мы чужие – русские, а здесь мы из Узбекистана – не свои. И что делать? Купили мы с отцом по коробке мороженого и на Казанский вокзал. Прошлись по электричкам, продали, вернулись, купили ещё по две коробки. Так и выживали.
– Мне, что мороженым торговать в электричках?
Таня представила себе, как она в дорогой дублёнке и сапогах идёт с коробкой мороженного по проходу в вагоне.
– Почему мороженым? – вскипел Рома. – Можно и не мороженым. А даже если и мороженым? Что здесь такого? Тебя же не минет, делать заставляют!
После этой фразы Татьяну передёрнуло, и Роман понял, что сболтнул лишнего: именно это, наверное, шеф ей и предлагал.
– Извини, сорвалось. Пойдём в твою комнату, что-то мне тут не думается.
Они перешли в большую комнату, Татьяна удобно устроилась в кресле.
– И так, продолжаем разговор. Тебе надо искать работу.
– Да что ты говоришь? А то я не знаю? И, кроме того, Пронин может обзвонить всех своих оптовиков и поставщиков и меня никто из них не возьмёт на работу.
– Пронин – это начальник?
– Да.
– И почему они его должны послушать?
– А почему – нет? Чтобы не испортить с ним отношений. И потом, пока найду, пока отработаю, это когда я зарплату получу? Только в марте. А у меня мужа нет, а ребёнка кормить надо.
– Но ты, работая менеджером по сбыту, должна была хорошо получать? Неужели никаких сбережений нет?
– Нет сбережений. Шеф не так много и платил, жадный. Только из бедности начали выползать. Всё как на зло! В этой квартире ремонт сделали, муж однокомнатную квартиру получил, там ремонт сделали, мебель купили. И вообще, муж от меня на машине уехал.
– О! Щедро.
– Там и его деньги, конечно, были.
– Всё равно – щедро.
– Щедро. А теперь как я жить буду? Работы нет.
Глаза Тани увлажнились.
– Но сегодня только третье января, и ты ещё ничего не искала, – удивился Роман.
– Ну и что? Работа, что? На дороге валяется?
– Ты скачала оптовиков?
– Да.
– Тогда эту информацию надо продать.
– Кому?
– Поставщикам.
– Где гарантии, что меня не кинут?
– Почему тебя должны кинуть?