Рыжая 2. Дело одинокой канарейки

Осень выдалась на редкость теплой. После холодного, но бурного лета тихое спокойствие сентября создавало ощущение потусторонности, разрыва жизни.

Молодая рыжеволосая женщина устроилась в кресле поудобнее и подставила веснушчатое лицо ласковым лучам заходящего солнца. Теплый ветерок, залетая в приоткрытое окно, лениво доносил запах опадавшей листвы и навевал тоску. Даша поправила плед и тяжело вздохнула. Запах желтеющих кленов безотчетно напоминал Москву и те далекие счастливые времена, когда после летней разлуки вся студенческая братия собиралась в «Альма-матер»,

Как давно это было!..

С первого курса Даша придерживалась древней студенческой мудрости: лучше иметь красную морду и синий диплом, чем наоборот. Поэтому, училась она с удовольствием, но без фанатизма, и ровно через пять лет стройной рыжеволосой выпускнице отделения истории искусств, с прекрасным цветом лица, был торжественно вручен синий диплом с тисненым гербом московского университета.

Предложений работы для новоиспеченного искусствоведа было мало, но и амбиций не так чтобы много. К счастью, стали появляться частные галереи, страна открывалась для иностранных туристов, выставок становилось все больше, работа интереснее. Замаячили весьма привлекательные перспективы, но все карты смешало неожиданное замужество и скоропалительный отъезд за границу. Все произошло так быстро, что она даже не успела понять: а нравится ли ей ее муж?

Через некоторое время, вполне достаточное, чтобы ознакомиться хотя бы с основными фактами биографии супруга, Даша пришла к выводу, что Сергей ей все-таки нравится. Он был умен, привлекателен, уверен в себе, а его папа, крупный государственный чиновник, подарил им на свадьбу прекрасный дом в красивейшем городе Европы. За пять лет размеренной пражской жизни Даша мало-помалу оставила мысли о неудавшейся карьере, остепенилась и почти смирилась со своим немного скучным, но благополучным статусом домохозяйки.

Все закончилось так же неожиданно, как и началось. Прозвучал телефонный звонок, а вслед за этим на нее обрушились все несчастья мира: убийства, интриги, пристальное внимание европейской полиции и родной службы госбезопасности. Как итог: развод, переезд в крошечную мрачную двушку и неусыпное внимание правоохранительных органов.

Некогда беззаботная, пусть и не очень разнообразная жизнь, превратилась в один бесконечный, до отчаянья унылый день. Она просыпалась поздно, нехотя умывалась, чистила зубы и надевала первое, что попадалось под руку. Приведя себя в относительный порядок, спускалась в соседний магазин, покупала с десяток рогаликов, сосиски, сыр или копченые куриные ножки. По мере надобности докупались кукурузные хлопья, молоко и конфеты. Приготовив нехитрый завтрак, Даша усаживалась в единственное и уже основательно продавленное кресло, включала телевизор и без всякого интереса просматривала утренний телеблок для домохозяек.

В пределах досягаемости правой руки располагался журнальный столик, на котором поверх журналов, каких-то тетрадок, программ телевидения, громоздились тарелки с бутербродами, конфеты, огромная, в пол-литра, чашка чая и сигареты. Нащупав очередной кусок, Даша кидала его в рот и вяло пережевывала, почти не различая вкуса потребляемых продуктов. Обед, по сути, был продолжением завтрака. Выключив телевизор, она перемещалась на кровать, брала с тумбочки книжку и, раскрыв наугад, благополучно засыпала на второй или третьей странице.

Сон обычно бывал коротким, тревожным, после него настроение портилось окончательно. Но чем заменить послеобеденную дрему, она все равно не знала. Протирала ладонями лицо, словно пытаясь смыть остатки дурных сновидений и шла на кухню. Залив хлопья молоком, Даша снова усаживалась в кресло и брала в руки пульт. Досмотрев телевизор до победного конца, отправляла в рот последнюю конфету, чистила зубы и ложилась спать.

Так прошло все лето.

Через три месяца полувегетативного существования одежда затрещала по всем швам. Даша этому почти не удивилась и без лишних эмоций перебралась в спортивный костюм. Есть хотелось все больше, денег на счету оставалось все меньше, холодильник пустел, а лицо расплывалось вместе с представлением о том, как жить дальше. Назревал кризис.

Нехотя выбравшись из мягкого нагретого кресла, Даша прошла на кухню. Рыжие кудри, небрежно перехваченные резинкой, топорщились во все стороны. Она подошла к холодильнику и резко распахнула дверцу, словно пытаясь поймать врага врасплох. Убедившись, что в холодильнике, кроме початой бутылки кетчупа и любимой кремжской горчицы ничего не осталось, сердито захлопнула дверцу. После чего зорким и даже каким-то хищным взглядом, окинула кухню в поисках съестного. Осмотр много времени не занял.

Крошечный закуток, который и кухней-то можно было назвать лишь обладая немалой долей оптимизма, отгораживала от комнаты плотная штора. Кухонька с трудом вмещала двухконфорочную плиту, мойку и вышеупомянутый холодильник. Ни внутри, ни снаружи холодильника съестного не наблюдалось.

Вздохнув, хозяйка поставила на плиту чайник. Все в этой квартире было неправдоподобно маленьким, каким-то нежилым. Ванна была стоячей, вернее, ее заменяла тесная душевая кабинка. Туалет, по счастью, был сидячий, но сидеть можно было только очень прямо – свободное пространство измерялось миллиметрами. В двух лилипутских комнатах с трудом поместился необходимый минимум: кровать, шкаф, журнальный столик, он же обеденный, и кресло с подставкой для ног. Она вспомнила, как чуть не расплакалась, когда впервые переступила порог нового жилья. Заморенное помещение в глубине унылой панельной застройки на окраине Праги ничем не напоминало ее прекрасный, просторный дом в зеленом районе неподалеку от королевского дворца. Однако жаловаться было некому, этот путь она выбрала сама.

Так и не найдя ничего съестного, Даша вытащила кошелек и без особой надежды заглянула внутрь: ни одной бумажки, только мелочь всех цветов радуги. В лучшем случае хватит на пару булок. Кошелек полетел в сторону. Решено, сегодня она продаст что-нибудь из украшений, а в понедельник пойдет искать работу.

Вернувшись в комнату, Даша сняла с полки красивую, тисненную золотом кожаную шкатулку на дне которой сиротливо лежали серьги с изумрудами, тоненькая цепочка и два кольца, одно из которых было обручальным. Не раздумывая, она взяла обручальное кольцо, украшенное тремя небольшими бриллиантами.

«Вот и все, что осталось от пяти лет семейной жизни, – промелькнула в рыжей голове невеселая мысль, – а через пару часов и этого не останется. Что ж, такова судьба».

Она сунула кольцо в карман спортивной куртки и направилась к выходу.

В коридоре Даша натянула кроссовки и уже потянулась было к ручке двери, как в последнюю секунду сообразила, что неплохо бы и причесаться, еще примут в скупке за воровку. Она взяла расческу, включила свет и повернулась к большому зеркалу.

Несколько секунд молодая женщина стояла, не в силах произнести ни звука – вид собственного отражения в полный рост заставил ее буквально обомлеть от ужаса. Не веря своим глазам, она медленно приблизилась к зеркалу. Вблизи все выглядело еще ужаснее.