Рыжая лиса

Хелле Карина

Меня парализовало от страха. Я не дышала и словно покрылась льдом. Я следила,

как она приближается, видела все ее движения, как ее чешуйки топорщатся при каждом

изгибе, как она высовывает из угловатого рта раздвоенный язычок… и ее глаза. Они были

совсем не змеиными.

Не было времени думать о действиях. Змея двигалась ко мне. Она не

останавливалась. Она нападет, ранит, и ее яд может меня убить, хоть и неизвестно, как

быстро. Я была в получасе ходьбы

от фермы, и если я побегу, что вряд ли могла со своей

лодыжкой, я не успею, тем более, если в моих венах будет яд. На миг я отвела взгляд,

чтобы найти лопату. Если я двинусь за лопатой, дотянусь ли я быстрее, чем ударит змея?

Казалось, выход только один, и с каждой секундой, что я проводила в раздумьях, я

упускала шанс. Змея была невыносимо близко. Смогу ли я двигаться?

Я глубоко вдохнула и была готова потянуться за лопатой, но ту змея бросилась. Не

было времени реагировать или кричать. Я могла лишь сидеть и смотреть замедленно, как

змея движется ко мне, раскрыв рот с торчащими клыками.

Я приготовилась к удару.

И услышала оглушительный выстрел, содрогнулась земля. На моих глазах змея

разлетелась на кусочки. Земля гейзером взлетела в воздух, уши заложило от грохота.

Я промокла. Я опустила взгляд. Кровавые куски змеи прилипли ко мне. Но змея

погибла.

– Ты в порядке?
– раздался сзади голос.

Я повернула голову и подняла взгляд. На вершине холма был Берд в белой

ковбойской шляпе и с ружьем в руке, словно из фильма Гари Купера. Он смотрел на меня с

суровым видом.

Он только что спас мне жизнь. Я посмотрела туда, где была змея, чтобы убедиться,

что ее больше нет, что я уцелела. Она погибла. Я осталась.

Я кивнула, не зная, что сказать.

– Оставайся там, - приказал он и быстро съехал по склону, остаток преодолев

прыжком. Он опустился рядом со мной с печальным видом. Он оглядел меня и пару раз

кивнул.

– Будешь в порядке. Идти можешь?

– Ага, - прохрипела я. Кашлянув, я попыталась показать себя менее глупой.
– Могу,

лодыжка болит, но я не думаю, что сломала ее.

Он зашел за меня и поднял под руки, стараясь не задеть раны. Я встала на ноги,

смущаясь даже смотреть ему в глаза.

– Спасибо, - тихо сказала я.

– Змея - плохой знак. Убивать ее - еще хуже, - сказал он.
– Но было бы гораздо хуже,

если бы она добралась до тебя.

– Она была ядовитой?

– Очень. Но она тебя уже не тронет.

– Вы, наверное, думаете, что я совсем чокнутая. Пойти в горы в одиночку, никому не

сказав. И теперь вся левая сторона у меня разбита.

Он коснулся моего плеча и заглянул в мои глаза. Его теплый взгляд был еще и

мудрым.

– Я не думаю, что ты «чокнутая». Хотя стоило сказать хоть кому-то, куда ты идешь.

Но я следил за тобой все это время. Знаю, теперь уже можно не говорить тебе, что эти

холмы не так красивы, как кажется. И тут есть опасности похуже змей. И я знаю, что

больше ты этого делать не будешь.

Я тряхнула головой, глядя на землю, чувствуя себя ребенком.

– И твоя рука не так плоха, как ты думаешь.

Он облизнул палец и потер мою кожу. Грязь исчезла в том месте, показывая, что на

коже только незначительные царапины.

– Мы все почистим. Идем, или мне тебя понести?

Я улыбнулась.

– Нет, я в порядке. Правда. Ведите.

Он пошел по тропинке, которую я заметила раньше, через каждые несколько шагов

протягивая руку. Я старалась отказывать как можно вежливее.

Мы шли по лесу около пяти минут. Я чувствовала, что мы опускаемся, воздух теплел

даже в тени деревьев.

– И, - сказала я, - я заметила, что там кто-то был до меня.

– Ага, - ответил он, идя дальше.

– Там были следы костра, лопата и отпечатки. Будто люди что-то копали.

– Тут такое все время.

– Это Мигель или Шан?

Берд рассмеялся, обошел утес, что нависал над деревьями.

– Нет, не они. Нью-Мексико отличается от Орегона. У нас нет законов собственности.

Люди приходят на твои земли и уходят, когда захотят.

– Но разве вещи, что они выкапывают, не ваши?

– Как сказать. Если они ищут предметы навахо, то они общие. Для всех навахо. Но

если кто-то найдет вещи навахо у Ланкастеров, то им лучше забирать их себе. Уилл и Сара

все равно уже этим путем не следуют.

Интересно. Я уловила нотку неодобрения в голосе Берда.

– Это очень большая проблема, что люди меняют… путь?
– спросила я.

– Может стать проблемой. Для их семей. Но люди из города, все мы толерантны. Это

позор, но ты не можешь винить их в это время. Сейчас это никак не помогает им. Может,

христианство как-то сильнее вознаграждает их.

Я подавила смешок.

– Их нельзя такими назвать, - сказала я.
– Для такой кричащей христианки Сара… - я

покачала головой.
– Она не вознаграждена. Она лицемерка.

Берд остановился, и я чуть не врезалась в его спину. Я вдруг испугалась, что

разозлила его. Я закрыла рот.

Он развернулся и посмотрел на меня, вскинув брови.

– Думаешь, Сара врет?

– Нет. Не так, просто не понимаю, как она может быть такой религиозной, если ведет