Рыжая некромантка
Шрифт:
– У кого эта плеть побывала, сразу после того как эта девчонка украла её у нашего брата? Кому она её показывала? Или поставим вопрос по-другому – для кого она украла? Кстати, как наказали брата за пропажу плети?
– Разжаловали в послушники, - отрапортовал второй инквизитор, а его начальник улыбнулся;
– Вот ему и поручите провести дознание, думаю, он приложит максимум усилий, чтоб узнать истину и реабилитироваться.
Второй инквизитор, глядя на девочку, на мгновенье засомневался:
– Она ещё ребёнок, выдержит ли, если брат возьмется за неё со всем усердием?
– Ведьмы, они живучие, независимо от возраста, а нам обязательно
Явившиеся по зову второго инквизитора, два дюжих охранника, или кто они там, подхватили Листика, предварительно защёлкнув на руках и ногах антимагические браслеты и потащили в другое подвальное помещение, оказавшееся пыточным казематом. Девочку, сорвав с неё одежду, привязали к доске, и инквизитор-палач, улыбаясь, достал из печи, напоминающей большой камин, только с более глубокой топкой, раскаленный прут и провёл по телу девочки.
– Ой, больно! – ойкнула Листик, палач, ласково улыбаясь, сказал:
– А будет ещё больнее, если не расскажешь, зачем взяла плеть?
– Поиграться и посмотреть, как она внутри устроена, - честно ответила девочка, второй палач-инквизитор, тот у которого Листик и утащила плеть, предложил:
– Может её клещами? Чего церемониться?
– Давай, - согласился главный палач.
Через четыре часа главный инквизитор смотрел на то, что было девочкой – только несколько прядок рыжих волос напоминали о том, как она выглядела вначале. Посмотрев на палачей, инквизитор сказал:
– Я недоволен, очень недоволен! Плохо работали! Почему она ничего не сказала?
– Так старались, ваша святость, - попытался оправдаться палач, его подручный молчал, понимая, что в прежней должности его уже не восстановят. Главный инквизитор брезгливо поморщился и, кивнув в сторону пылающей печи, скомандовал:
– Сжечь!
Оба палача подхватили доску с привязанной к ней замученной девочкой и забросили в печь. Инквизиторы были бы очень удивлены, если бы увидели, что происходит с их жертвой. Она и не думала гореть, а словно впитывала огонь, быстро восстанавливаясь. Немного полежав, девочка открыла выжженные глаза и села, оглядевшись, словно кого-то искала и протянула руку. За эту руку ухватилась другая, покрытая мелким чешуйками, и рядом с Листиком оказалась Альен. Листик пожаловалась:
– Больно было! Очень!
– Ага, в меня тоже стреляли, серебряными болтами! Через три часа как тебя увезли, так и полезли! В меня сразу пять этих штук попало, Сэм сказал, что каждый стоит не меньше десяти оро! Раз в меня стреляли, то я эти деньги и заработала. Вот! – с гордостью сообщила Альен, потом как о чём-то незначительном сообщила: - А потом я их всех сожгла! Ну, тех, что стреляли. Они же могли перестать в меня стрелять и начать в маму! Хорошо, что сразу не стали бить своими страшными плетями, а то я бы с ними не справилась. Сэм сказал, что эти болты чтоб не убивать, а только нежить и нечисть обездвижить, что в них серебра всё же мало, а потом ещё сказал, что я молодец, всё правильно сделала. Я когда те болты плавила, серебро отделила. Он похвалил, говорит, хороший слиток получился, никто не определит, что раньше это было. Потом сказал, что и здесь надо всё зачистить… Или почистить? В общем, надо сделать так, чтоб здесь никого не осталось! А то они снова захотят в маму стрелять! Я подождала, когда ты меня позовёшь и сразу пришла! Вот! С этих начнём? – Альен, сквозь огонь показала на двух палачей, что убирали у печки.
– Ага, злые они! – согласилась Листик и пожаловалась: - Больно делают, ещё и смеются при этом!
– Вот эти? – поинтересовалась Альен, и выплеснувшееся из топки пламя сожгло, превратив в пепел, не только тех двух пытавших Листика, а всех, кто находился в подвале-пыточной. Альен выбралась из печки и вышла в коридор, гул пламени показал, что там тоже кто-то был.
Девочки шли по коридору, и огневушка, заглядывая в каждую комнату, выжигала тех, кто там находился. Последним был кабинет главного инквизитора, там был он сам и его заместитель. Чуть приоткрыв дверь, Альен проскользнула в помещение, Листик последовала за ней. Полумрак, царивший в комнате, позволил девочкам остаться незамеченными. Альен вскинула руки, намереваясь нанести огненный удар, но Листик остановила её, услышав, о чём говорит инквизитор, стоящий перед столом.
– Выяснить, кто надоумил эту девчонку украсть плеть, так и не удалось. Вряд ли она сама решила это сделать, ну, а то, что она умеет этой плетью пользоваться, говорит о том, что её этому обучили. Сделали это, скорее всего, чтоб она сумела отбиться, если у неё попытаются отобрать плеть. То, что она потом сдалась без сопротивления, свидетельствует о том, что этот неизвестный, пославший девчонку, достиг своей цели. Вот только, что он хотел узнать? Возможно, разобраться, как устроено наше оружие, чтоб потом сделать защиту. В пекарню послан усиленный отряд, с целью выяснения…
– Понятно, не надо о деталях, надеюсь наши братья, которым даны самые широкие полномочия для проведения допроса, выяснят то, что не смогли сделать… - инквизитор, сидящий за столом, недоговорил, увидев девочек, поперхнулся и замолчал. Стоящий перед ним решил, что молчание начальника - это команда продолжать, стал докладывать дальше:
– Подробный доклад уже отослан в столицу, в главное управление делами святейшей инквизиции. Там подробно описано произошедшее, кроме тех выводов, что мы сделали, и того, что нами послан отряд в пекарню, где жила эта девчонка, как и упоминания о той пекарне, я взял на себя смелость об этом не сообщать, вы же знаете, там не любят проявления излишних…
Говорящий замолчал, увидев выпученные глаза своего начальника, взгляд которого был направлен ему за спину и немного в сторону. Стоящий перед столом резко развернулся, выхватив свою плеть, но сделать ничего не успел, утонув в ревущем пламени.
– Еле успела, - сказала Альен, - если бы он стегнул своей плетью, то мог и совсем меня погасить!
Листик внимательно посмотрела на Альен, а потом на те кучки пепла, что раньше были инквизиторами и ничего не сказала.
– То, что в том докладе, отправленном в главное управление, местные не упомянули многих деталей, вполне понятно и ожидаемо. Провинциалы не любят столичное начальство, хотя сами не прочь им стать. А вот для нас такое умолчание хорошо и даже отлично! – сказал Сэм, выслушав Альен и Листика. Огневушка сразу спросила:
– А почему для нас хорошо то, что местные хотят стать столичным начальством?
– Нам это безразлично, - улыбнулся Сэм и пояснил: - Хорошо то, что они не все написали в своём рапорте. Вряд ли, ты, Альен, уничтожила всех инквизиторов, кто-то да остался. Но они не знают того, что знало их руководство. От пекарни можно отвести подозрение, а вот ты, Листик… Уверен, что в том докладе тебя очень детально описали и то, что такую же девочку здесь обнаружат, будет очень подозрительно.
– Но её же сожгли! Как Сельму, вернее Сильву!– попыталась возразить Альен.