Рыжее пророчество

Платов Сергей

Тонкий шрам на прекрасной…

Услышала… И заложила такой вираж, что удержаться на метле я смог, только выпустив когти и уцепившись за нее покрепче. В конце концов, она сама виновата, и незачем было так орать. И идти на вынужденную посадку тоже не следовало, и уж тем более было лишним говорить мне столько обидных слов. Ведь знала же, что мы, коты, существа нервные и можем обидеться на сравнение нашей шкуры с ковриком для ног и тем более с половой тряпкой.

Я ушел, она догнала, я гордо отвернулся, она попросила прощения, я назвал ее истеричкой,

она пустила в ход помело, я когти… В конце концов мы помирились и, обговорив некоторые правила совместного перемещения по воздуху, продолжили свой путь.

Помелом Сантана управляла виртуозно, скорость оно развивало приличную, спали мы мало, так что уже через пару дней на горизонте показались башни Кипеж-града. Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, мы были вынуждены пойти на посадку. В связи с тем, что моя попутчица до сих пор официально числилась в розыске, а крылатых котов отродясь в городе не водилось, нам пришлось маскироваться.

Со мной оказалось все просто: не обращая внимания на бурные проявления возмущения, я залез в ее котомку и, потеснив колдовские снадобья, удобно устроился на дне. Снаружи торчала одна голова, а она у меня была совершенно обычная, выполненная по классическим кошачьим стандартам. Ведьма продолжала возмущаться, а мне оставалось лишь устало заметить, что слово «котомка» пошло от слова «кот» и никуда я отсюда не вылезу, я замаскировался, теперь ее очередь.

Как я и предполагал, с Сантаной возникли сложности, подобные истории с помелом. В колдовском мире каждому известно, что любая, даже самая юная ведьма становится неузнаваемой под личиной старухи. Одно простое заклинание – и даже мать родная тебя не узнает. Другие превращения им давались значительно хуже.

Так моя новая компаньонка категорически отказалась накладывать на себя такую личину. Мы долго ругались, спорили до хрипоты, и наконец она сдалась и, взяв с меня честное слово, что я никогда не расскажу князю Бодуну, в каком виде она вернулась в город, сотворила заклинание. Старушенция из Сантаны получилась мировая. Глядя на божьего одуванчика, который, кряхтя и жалуясь на судьбу, засеменил по дороге с котомкой за спиной (и со мной, конечно), я невольно заулыбался. С моей точки зрения, нынешний ее облик лишь подчеркивал скрытую от глаз красоту.

Расстояние до городских ворот неуклонно сокращалось, а я, посасывая корень валерианы (так, попался под лапу в ведьминых запасах), думал о превратностях судьбы. Сказал бы мне кто еще месяц назад, что окажусь с Сантаной в одной связке, в лучшем случае послал бы его подальше. Что уж тут, никогда не говори «никогда». Как ни странно, с бывшей противницей мне было на удивление легко общаться. Будто бы не она заманила меня в ловушку и держала в темнице, не она натравила на нас топлят и донных водяных, не она подстроила нападение Демьяна со своими головорезами. С тех пор много воды утекло, и сейчас все эти события воспринимались как забавные приключения. Ощущение усиливалось еще и тем, что я знал, что именно толкало Сантану на все эти поступки.

Что было, то прошло. Когда-то давно ведьма строила мне козни, а сейчас она тащит меня на своих плечах и вообще кровно заинтересована в исходе нашего дела. Ей, конечно, будет значительно приятнее вернуться во дворец в сопровождении элегантного, хорошо воспитанного и не менее хорошо одетого боярина (если вы не поняли, то речь обо мне), а не под руку с крылатым Барсиком.

Вот и ворота остались позади. Выждав, когда рядом не окажется нечаянных свидетелей, я поинтересовался у бывшей и будущей княгини:

– Бабуля, я дико извиняюсь, но куда, собственно, мы отправляемся?

На этот раз реакция меня не подвела, я резко нагнулся, и хлесткая затрещина не нашла своего адресата.

– И нечего так нервничать, – из глубины котомки хмыкнул я, – просто я называю вещи своими именами. Тем не менее вопрос остается в силе: куда путь держим?

Вместо ответа ведьма что-то забурчала себе под нос и затянула котомку. Ну и ладно, не хочешь – не говори. Мне пока есть чем заняться, никогда не думал, что корень валерианы может быть таким вкусным…

* * *

Удивительное дело, медовуху не пил, а лапой пошевелить лень и петь отчего-то хочется.

– Вы слыхали, как поют коты? – замурлыкал я себе под нос пришедший в голову мотив. – Нет, не те коты, не полевые!

Наверное, это нервы. Чем у нас нервы лечат? Правильно, валерьянкой. По-моему, оставался еще один корешок. Нет? Странно, когда это я успел все съесть? Ну и ладно, все равно мы пришли. Интересно, куда это меня затащила Сантана?

Вытряхнули меня из котомки совершенно бесцеремонно. Я хотел было возмутиться, но только глупо захихикал и развалился на столе. Оказалось, именно туда поставили средство моего передвижения.

– Где ты умудрился так нализаться? – взвилась Сантана, глядя на мои тщетные попытки подняться.

– Санти, ты чего, белены объелась? – удивился я, с трудом фокусируя зрение на говорливой напарнице. – Ты же меня знаешь, на службе ни капли! У нас же с тобой дело важное в городе, ты что, забыла?

– Да я-то помню, а вот ты, похоже, забыл. Говори, что пил и где прятал? И не называй меня Санти!

– Пил воду, – пожал я плечами, – между прочим, из твоей фляги.

– Тогда что ел? – не отставала от меня ведьма.

– Да так, попались какие-то корешки, – протянул я, – по-моему, валерьяны.

Обреченно застонав, бывшая подружка моей кормилицы опустилась на лавку.

– Тогда все понятно, – протянула она, – ты же кот!

– Ну и?

– Забыл, как коты с валерьянки шалеют?

Опа, действительно забыл. То-то она мне так понравилась. Впрочем, не особо я и ошалел, просто спать хочется и… петь. Пока не понял, чего больше. Наверное, все-таки спать.

– Слышь, Санти, ты того, извини, – сквозь обильную зевоту обратился я к Сантане. – Я действительно не ожидал, что так получится.

Ведьма еще долго ворчала про недалеких котов, про далеких колдунов, про нас всех вместе и по отдельности. Ни к селу ни к городу вспомнила медовуху и уж совсем некстати обозвала ее злом. Наконец она поняла, что меня сейчас лучше оставить в покое, и махнула на меня рукой, причем как в прямом, так и в переносном смысле. Честно говоря, мне только этого и нужно было.

Уже сквозь полуопущенные веки я наблюдал, как Сан-тана опять стала премилой бабушкой и собралась уходить.

– Ладно, леший с тобой, котище загулявший, отсыпайся пока, а я пойду погляжу, что у тебя в тереме делается, – бросила мне Сантана.