Рыжеволосая колдунья

I

Сегодня я уволилась с работы, попрощалась с коллективом районной библиотеки, в которой проработала последние два года. В целом работа мне нравилась, но после смерти бабушки, единственной моей родственницы, я решила полностью изменить свою жизнь: поменять место жительства, работу, и наконец –то попытаться жить так, как хотела бы я. Это не означает, что я пущусь во все тяжкие, конечно же нет, всё- таки осознание того, что предки мои были дворяне, накладывает свой отпечаток, но я многое хочу попробовать: например – прыгнуть с парашютом, купить машину и закончить курсы вождения, которые я вынуждена была прервать, в связи с болезнью бабушки,

устроиться на работу в издательство или на телевидение. Я мечтала поступить в МГУ на факультет журналистики, но бабушка считала это не достойной профессией для потомка дворянского рода. Мне было два года, когда мамы не стало, поэтому я совсем не помню её, а бабушка почему- то избегала разговоров о ней. В настоящее время я осталась совсем одна, не считая

нашей помощницы по дому Полины, которая проработала у нас много лет, я называю её «няней». Она была близкой подругой моей бабушки, своей семьи у неё не было, поэтому я для неё сейчас самый родной человек. О своей маме я знаю только то, что через два года после моего рождения она умерла, бабушка забрала меня и вырастила, за что я ей очень благодарна. Кто был мой отец никто не знает. Всю свою жизнь бабушка, Софья Архиповна Юшкова, проработала в школе, преподавала русский язык и литературу, а последние пятнадцать лет перед тем, как уйти на пенсию была директором школы. Воспитание у меня было строгое, дело в том, что бабушка очень серьёзно относилась к нашей родословной – род Юшковых она изучила, начиная с семнадцатого века, и сколько себя помню, я обязана была соответствовать тому, что наши предки – столбовые дворяне. Согласно семейному преданию род Юшковых ведёт своё происхождение от Чингисхана. Наш предок Афанасий Никифорович Юшков был полковник, а его жена Анна Фёдоровна была любимицей императрицы Анны Иоанновны и имела большое влияние при дворе. В центре Москвы в то время было три Юшковых переулка, есть герб рода. По мнению бабушки, я обязана была учиться только на отлично, знать несколько иностранных языков, ходить в музыкальную школу и читать классиков русской и зарубежной литературы. Мой распорядок дня был расписан до минуты, мобильный телефон самый простой, кнопочный, бабушка мне купила только в восьмом классе. В школе было сложно – напрямую из-за бабушки меня не трогали, но в классе я всегда была «белой вороной», отчасти оттого, что одевалась всегда очень скромно, у меня была длинная коса в отличии от сверстниц, которые к восьмому классу уже красились и модно одевались. Я не ходила с одноклассниками в кино или на день рождения, только иногда бабушка разрешала посещать мне школьные мероприятия или экскурсии, а ещё я очень стеснялась своей болезни – гетерохромии (у меня были глаза разного цвета, один зелёный, а другой карий), это у нас передавалось из поколения в поколение по женской линии. Бабушка мне рассказывала, что такие глаза были у её бабушки, то есть у моей прабабушки, а раньше женщин с такой расцветкой глаз считали колдуньями. У меня никогда не было подруг, а из друзей только наш сосед, Женя Есин, который был старше меня на три года, мы вместе ходили в школу, и он тоже был немного «белой вороной» среди своих одноклассников из-за того, что был помешан на химии, постоянно проводил какие-то опыты, и был полностью поглощён учёбой, но как ни странно у нас с ним были общие темы для разговоров. Он приходил к нам на праздники и дни рождения, бабушке он нравился, она считала, что он из хорошей семьи и не глупый мальчик. После окончания школы (естественно с золотой медалью) я поступила в Институт культуры на факультет «История искусств», но вскоре пришлось взять академический отпуск, из-за болезни бабушки и устроиться в местную библиотеку, которая находилась рядом с домом, и я имела возможность несколько раз в день ходить домой, чтобы сделать ей укол и дать лекарства. Мы жили в доме, в посёлке, недалеко от города, так как я решила изменить свою жизнь, то дом после смерти бабушки я продала, тех денег что я получила от продажи дома мне хватило на небольшую квартиру, в этом мне помог Женя, он уже три года живёт в городе, в его подъезде продавалась квартира, которую я и купила. Вещей, которые я решила забрать с собой было немного, в основном это фамильное серебро, книги и документы. Вчера разбираясь с документами, которые бабушка бережно хранила в небольшой шкатулке, я увидела, что на счете в банке, который был оформлен на моё имя есть приличная сумма, и ещё арендована ячейка, тоже на моё имя, но я могла воспользоваться тем, что находится в ней только через месяц, кода мне исполниться двадцать лет. Откуда та сумма, которою собрала бабушка, я не знаю, она получала неплохую пенсию, какие-то деньги, наверное, она получала на меня, как опекун, но мы всегда жили очень скромно. Я ещё не успела разобраться со всеми документами, надеюсь, что со временем всё проясниться, нужно спросить у няни, они с бабушкой дружили, и возможно она что-то сможет мне рассказать. Начинать жить самостоятельно в девятнадцать лет, наверное, вполне естественно, но честно признаться мне немного страшновато, рядом всегда была бабушка и она всё всегда решала за меня. Когда- то я даже мечтала быстрее начать самостоятельную жизнь, а сейчас немного растерялась, но у меня есть няня и Женька, вместе мы обязательно справимся! Подходя к дому, я увидела на пороге взволнованную Полину.

– Няня, что случилось? Почему ты не в доме?

Полина увидев меня, облегчённо вздохнула.

– Лиза, почему так долго? Время уже восьмой час, темнеет, ты же сказала, что только заберёшь трудовую книжку, попьёте чаю с тортом и всё. За эти три часа можно съесть не один торт и выпить три самовара чая. Я уже собиралась идти тебе на встречу, ты же забыла свой телефон дома, а тебе Женя звонил уже несколько раз, и мы ещё не собрали все вещи, а завтра придет машина, нужно переезжать (она смахнула появившуюся слезу), окинула взглядом дом, не знаю правильно ли ты поступила, продав этот дом? Софья, наверное, не одобрила бы, с другой стороны, что делать в этой глуши молодой девушке? Пойдём домой, чаю я тебе не предлагаю, а вот поужинать надо бы.

Я улыбнулась, обняла няню, и мы пошли в дом, в котором на днях будут жить уже другие люди.

После ужина, мы упаковали оставшиеся вещи, сложив в отдельную коробку фотографии, которые бабушка бережно хранила, многие из них со временем пришлось ретушировать. Я посмотрела на притихшую няню, она держала в руках фото мамы и прабабушки:

– Лиза посмотри, как вы с мамой похожи на свою прабабушку, не зря говорят, что женщины в одном роду часто могут быть похожи в последующих поколениях, вот только у твоей мамы глаза серые, а у тебя точно, как у прабабушки (Софья говорила, что у неё тоже были глаза разного цвета), поэтому ты больше похожа на неё, а волосы у тебя точно такого же цвета, как у мамы, рыжие, с каштановым оттенком, но никто точно не знает какого цвета были волосы у прабабушки, жалко, что тогда цветных фотографий не было, возможно у неё были такие же.

Я взяла у неё из рук фотографии, да уж няня была права, мы и правда похожи.

– Как думаешь, а судьбы тоже повторяются из поколения в поколение? Насколько я помню из рассказов бабушки, женщины нашего рода счастливы не были, да и жизнь их была короткой. Прабабушку вообще считали колдуньей из-за цвета глаз, из-за этого она жила уединённо, да и с личной жизнью у неё не сложилось, насколько я понимаю бабушка так и не узнала кто был её отец, да и умерла она, не дожив до сорока лет.

Полина встала, положила фотографии в коробку:

– Не говори глупости, чепуха всё это, вон Софья прожила довольно долго, в наше время дожить до семидесяти пяти лет – это считается почти долгожитель, и, если бы не её упрямство, с нежеланием нормально лечится, прожила бы ещё несколько лет. А маму твою (царство небесное) сгубила любовь, она просто сгорела от любви, да и поддержки со стороны Софьи не было – бывает такое, осталась одна, с маленьким ребёнком на руках, послеродовая депрессия, любимый мужчина отказался от неё, она и сгорела.

Только я хотела расспросить няню подробнее обо всём, но она тут же перевела разговор, как будто поняв, что сболтнула лишнего.

– Лиза, не жди от меня подробностей, я сама толком ничего не знаю, твоя бабушка никогда не говорила со мной на эту тему, поэтому кто был твой отец – я не знаю. А деда твоего, мужа Софьи многие помнят до сих пор, известный вирусолог, правда он тоже рано умер, но это из-за того, что слишком был погружён в работу, в одной из своих командировок в Африку, он заразился какой-то болезнью, и так и не смог вылечиться, но его ученики продолжили его исследования, а его труды изучают до сих пор. Что-то мы с тобой разговорились на ночь глядя, позвони Евгению, уточни во сколько приедет машина за вещами, а я ещё раз посмотрю всё ли мы упаковали, не забыть бы чего.

Я взяла телефон и позвонила Жене.

– Женя, добрый вечер! Извини, что не отвечала на твои звонки, я как всегда забыла телефон дома.

Почему-то я почувствовала, что он улыбается.

– Привет, Лиза! Зная твою привычку не носить постоянно телефон с собой, я так и подумал. Ты же у нас в отличии от современных девушек можешь обходиться без телефона несколько дней. Попрощалась со своими коллегами, в библиотеке?

– Да, попрощалась, немного грустно, и если честно, чуть-чуть страшновато, но ведь ты мне поможешь? Знаешь мои девчонки с работы подарили мне мой любимый роман «Гордость и предубеждение» Джейн Остин, когда мне бывает грустно, я его периодически перечитываю, и это мне помогает. Няня переживает, она ведь тоже привыкла, что у нас всегда всё решала бабушка, да и дом ей жалко, она прожила здесь с нами многие годы. Что-то я разговорилась, скажи во сколько нам ждать машину?

Женя внимательно слушал девушку, он понимал, как ей сейчас не просто, но он также знал, что несмотря на кажущуюся хрупкость, она сильная личность, а он как преданный друг всегда будет рядом.

– Так, перестань хандрить, в новую жизнь нужно идти с гордо поднятой головой! Хочу тебя обрадовать – я присмотрел тебе машину, небольшую, но для начинающего водителя думаю будет как раз. Ты прилично водишь, осталось на этой недели получить права, и самое главное – я думаю, что нашёл всё что тебе нужно, и даже придумал с чего можно начать, так что как только немного обустроишься, можно приступать, только как быть с Полиной Степановной? Ты же понимаешь, что она будет невольно контролировать каждый твой шаг. У меня появилась идея, через неделю мы можем отправить её в санаторий, недалеко отсюда, очень приличный, твоя задача уговорить её туда поехать.

Немного подумав, Лиза поняла, что это было бы неплохо.

– Женя, ты молодец! Думаю, что я её уговорю, она никогда нигде не была, а сейчас ей это поможет пережить наш переезд. Ну всё, до завтра, ты приезжай пораньше, я ещё хотела перед отъездом заехать на кладбище.

Немного перекусив, Лиза, пожелав спокойной ночи няне пошла в свою комнату.

Полина Степановна долго не могла уснуть, она переживала за Лизу. Софья воспитывала внучку в строгости, а сейчас девочка осталась одна, как у неё сложится жизнь? Строгость бабушки была объяснима – с дочкой они не ладили, и ничего хорошего из этого не получилось, оба были упрямы, когда дочь ушла из дома, Софья очень переживала, у неё на руках тогда был пятилетний внук, которого дочь оставила матери после смерти своего мужа, и уехала в другой город, где познакомилась с мужчиной, который был женат и она была несколько лет его любовницей, но как и предвидела Софья, из этого ничего хорошего не получилось. Естественно, что она боялась, что Лиза может повторить судьбу своей матери, поэтому день у Лизы с малых лет был расписан по минутам, в настоящий момент Полина Степановна сомневалась, правильно ли Софья поступала, ведь сейчас девочке нужно начинать самостоятельную жизнь, по её мнению, Лиза совсем не готова, ведь современный мир жесток, конечно она будет рядом с ней, но сможет ли она ей в чём-то помочь? Она долго ворочалась, вспоминая прожитые годы в этом доме, и мысленно обращаясь к Богу, шептала молитвы, чтобы у Лизы всё было хорошо.