Рыжеволосая танцовщица
Шрифт:
Его глаза округлились.
– Да? А я и не знал, – произнес он, глядя, как ее пальцы расстегивают пуговицы рубашки, обнажая его грудь. – Стало быть, ты перешла в наступление? Ну что ж, я сдаюсь. И не могу сказать, что сдаюсь против воли. Надо же, впервые в жизни мне вдруг стало нравиться подчиняться.
Алексу стало нравиться подчиняться? Сабрина не поверила своим ушам и даже фыркнула, что было, надо признать, не очень-то уместно. Не означало ли это ее победу? Или о полной победе говорить
– Стало быть, тебе нравятся агрессивные женщины? – Сабрина попыталась сделать злое лицо, но затем рассмеялась. – Будет тебе агрессивная женщина. – Она действительно «перешла в наступление» и начала ласкать его, как он только что ласкал ее. – Тебе так нравится, любимый? – прошептала она, пародируя его шепот. – Знаешь, как я люблю прикасаться к тебе! Ты такой сильный!
С минуту он глядел на нее, не веря глазам. Затем рассмеялся и никак не мог остановиться, так что теперь уже Сабрина с удивлением уставилась на него.
– Черт побери, Сабрина! – проговорил Алекс сквозь выступившие от смеха слезы. Он прижал ее к груди и качал на коленях словно ребенка. – Ты не перестаешь меня удивлять, каждый раз выдаешь что-то новое. Что же будет через эти четыре дня? Я думаю, что ты полностью возьмешь власть надо мной! Будешь еще, чего доброго, крутить мной как пожелаешь.
– Не бойся, не буду, – улыбнувшись, поспешила она его успокоить. – Я пока даже и не заметила, что мне удалось получить власть над тобой. – Она поцеловала его.
«Господи, как я люблю его! А как же можно его не любить, если он сам признает мою власть над ним и сам способен смеяться над собой и в то же время остается такой яркой личностью, таким сильным мужчиной?»
Сабрина вдруг услышала вежливое покашливание. Она инстинктивно попыталась отстраниться от Алекса, а его руки так же инстинктивно еще сильнее прижали ее к себе. «Слава Богу, что он это сделал», – подумала она через минуту. Ведь она была обнажена до пояса, только бедра обернуты полотенцем.
– Может, мне зайти попозже? – вежливо спросил Клэнси Донахью.
– Черт побери, Клэнси, опять ты! – Алекс сделал ему знак головой, чтобы тот уходил. Он распахнул рубашку, пытаясь ею прикрыть Сабрину. – Похоже, ты уже взял в привычку…
– Взял бы, да ты мне не даешь. – Голос Донахью звучал рассерженно. – Короче, я исполнил все твои приказания. Но скажу тебе, Алекс, что ты дурак.
– Не сейчас, Клэнси, – нетерпеливо произнес Алекс. – Дай Сабрине хотя бы одеться. Ты ее смущаешь.
Донахью недовольно пробормотал что-то себе под нос и закрыл дверь.
Сабрина подняла голову от груди Алекса. Щеки ее стали пунцовыми от стыда.
– Не беспокойся, Алекс, – прошептала она, – больше я действительно не буду расхаживать в полотенце. Клэнси вот уже второй раз напугал меня до смерти. С меня хватит.
Алекс нахмурился.
– Тебе нечего стыдиться. Как можно стыдиться такого тела? Если я не хочу, чтобы его видели другие, то это лишь потому, что я неисправимый ревнивец и собственник. Так что воспринимай это так. Хорошо?
– Хорошо, – улыбнулась она. – Но, может быть, я все-таки накину что-нибудь на себя? А то Клэнси уже, наверно, решил, что мне нравится ходить голой.
Он неохотно отпустил ее, глядя, как она вновь завертывается в полотенце.
– Неплохая мысль, – задумчиво сказал Алекс, глядя на нее не отрываясь. Наконец он нехотя отвел взгляд. – Что касается Клэнси, то он, разумеется, даже не заикнется о том, что видел. Будь уверена. Он никогда не скажет о тебе ничего дурного. Он от тебя просто без ума. Ты знаешь, что, когда я вычислил, где ты, он пытался отговорить меня ехать, словно я мог что-то тебе сделать! Я был готов его задушить, впервые за все время, что мы вместе. Что я мог с тобой сделать?
– То, что ты и сделал. – Сабрина улыбнулась, почувствовав нежность к грубоватому на первый взгляд Донахью. – Он отлично тебя знает, Алекс. – Она прошла к креслу и стала разбирать покупки. – Когда мы взлетаем? Сколько у меня времени, чтобы одеться?
– Минут пятнадцать, – рассеянно произнес он, все еще хмурясь.
Сабрина взяла отобранные вещи и пошла в душ. Он, не отрываясь, смотрел ей вслед.
– Кто же мог подумать, что ты окажешься девственницей? – произнес он, словно защищаясь, как обиженный ребенок.
– А это что-нибудь меняло? – кинула она через плечо.
Почему ему так не понравилось, что Донахыо вдруг стал защищать ее? Не похоже это на Алекса. Она ни на минуту не сомневалась, что если он что-то решил, то будет идти напролом, нисколько не смущаясь тем, что кого-то это не устраивает.
Алекс пожал плечами.
– Пожалуй, что нет. Я слишком тебя хотел, чтобы придавать значение тому, девственница ты или нет. – Он еще сильнее нахмурился. – Мне просто не понравилось, что Клэнси вдруг стал на твою сторону. Я сам хочу защищать тебя от всех, кто только посмеет…
– Ревнуешь? – улыбнулась Сабрина, задержавшись на миг в дверях.
– Немного. – В его голосе не было обычной уверенности. – Дело в том, Сабрина, что прошлой ночью я не просто переспал с рыжеволосой девушкой, которую очень хотел. Произошло нечто большее. Ты что, жалеешь о том, что было с нами?
Как она могла об этом жалеть! То, что произошло, было, без преувеличения, самым восхитительным во всей ее жизни! И что бы ни случилось потом – будь что будет!
Ее изумрудные глаза сияли от нежности. Она тихо произнесла: