Рыжик
Шрифт:
Услыхав ответ Рыжика, Сережа и Володя рассмеялись. Улыбнулась и их мать.
— Чей ты?
— Я сын столяра Тараса, — ответил Рыжик.
— Это отец тебе ружья сделал?
— Он.
— Почем продаешь?
— Ни почем.
— Как — ни почем?
— Да никто не покупает.
Санька при этом развел руками и тряхнул красными кудрями. Снова все рассмеялись. Рыжик показался панычам очень смешным и забавным.
— Сколько же ты думал выручить за свой товар? — продолжала расспрашивать вдова.
— Полтинник, — не задумываясь, ответил Рыжик.
— А
— Я бы четвертак отдал родителю…
— Кому?
— Родителю, — повторил Рыжик. — А потом я бы купил себе сапоги и еще крючков для удочки… Потом бы я Дуньке купил гостинца…
— Это все на один четвертак-то? — улыбнулась мать панычей.
Она еще хотела поговорить с забавным мальчиком, но вокруг них стала собираться толпа.
— Ну, пойдемте, дети, уже не рано, — обратилась она к сыновьям.
— А как же оружие-то?
— А я снесу, — живо подхватил Рыжик, — я знаю, где вы живете.
С этими словами он поднял с земли свой «товар» и направился за покупателями. По дороге мать панычей стала расспрашивать Саньку про его житье-бытье.
Бойкий и смышленый мальчуган на все вопросы отвечал толково и подробно. Он рассказал, между прочим, как он нашел Мойпеса и как он выкормил и приучил к себе бездомную собаку. Панычам эта история очень понравилась. Они часто оглядывались на пса и восхищались его ростом. Потом Рыжик рассказал про Дуню. Наивный, бесхитростный рассказ мальчугана тронул женщину. А Володя с Сережей — те просто были возмущены поведением старого Андрея-воина.
— Разве можно бедную сиротку так мучить?.. Его в полицию за это! — воскликнул Сережа, взволнованный рассказом Саньки.
— Он полиции не боится: он с турками воевал, — поспешил заявить Рыжик. — Он вот кого боится, — указал он на собаку и тут же подробно рассказал, каким образом он спас Дуню от побоев и как его защитил Мойпес.
Володя и Сережа от этого рассказа пришли в восторг. На Рыжика и на его собаку они начали смотреть с уважением.
— Ты к нам приходи каждый день! — шепнул Рыжику Сережа. — Мы будем как товарищи… Можно, Володя? — обернулся он к брату.
— Отчего же, можно… — великодушно разрешил старший брат.
Совсем стемнело, когда Санька вернулся домой. Первый день ярмарки закончился для него так хорошо, как он сам не ожидал. Веселый и довольный, вбежал он в хату, желая рассказать, что с ним случилось и с кем он познакомился, но, к сожалению, родителей не оказалось дома: они все еще где-то с кумовьями делили выручку. В хате были одни только дети. Дуня сидела на лавке и, как автомат, раскачивала колыбель, в которой спала Катя. Рядом с нею сидела Верочка, заплаканная, с красными от слез глазами.
— Мама дома? — воскликнул Рыжик, как только переступил порог дома.
— Мамы нету, — тихим, жалобным тоном ответила Вера и готова была заплакать, но Санька не дал.
— Глядите, что у меня есть!.. — воскликнул он и подошел к окну, чтобы быть ближе к свету.
Дуня, взглянув на Рыжика, ахнула от удивления: на нем были сапоги — и сапоги не какие-нибудь, а с глянцем и с голенищами! Даже Верочка и та захлопала в ладоши, забыв про свое горе.
— Видали? — широко улыбаясь, спросил Рыжик и несколько раз повернулся на каблуках.
Мальчик положительно захлебывался от восторга. В первый раз за всю жизнь его ноги были обуты в сапоги.
Не привыкший к подобной роскоши, Санька не совсем-то ловко чувствовал себя в сапогах; ему даже было немного больно, но он на эти пустяки не обращал внимания.
— А вот такую штуку видали вы? — спросил Рыжик и вытащил из-за пазухи круглую матросскую шапочку с черной лентой, на которой вылинявшими золотыми буквами было написано: «Владимир».
Санька надел шапочку, руками подпер бока и фертом прошелся по комнате, стуча каблуками. Вид у него был прекомичный. Шапочка и сапоги нисколько не гармонировали с серой рубахой и полотняными штанишками, изорванными и запачканными. Но, по мнению Дуни и Верочки, Санька был великолепен.
— Ты теперь как паныч! — сказала Дуня, не спуская глаз со своего покровителя. — Кто тебе это дал?
Санька, торопясь, глотая слова, стал рассказывать девочкам, как он провел время на ярмарке, как потом старшие оставили его одного, как ему стало скучно, и, наконец, как подошла к нему барыня с панычами.
— Одного зовут Сережа, — торопливо рассказывал Рыжик, — а другого — Володя!.. Володя старше… А какой у них дом!.. Комнат много-много! И зеркала и картины — войти страшно… Барыня добрая, а с панычами я уже товарищ… Завтра в войну играть будем. Они купили у меня ружья и сабли… И деньги дали. Вот они… (Рыжик показал деньги.) Володя мне подарил шапочку и сапоги. Теперь я босиком никогда ходить не буду… Завтра и ты пойдешь со мной… — закончил Рыжик, обращаясь к Дуне.
— А я? — уставилась на него Верочка и уже заранее надула губы.
— И ты пойдешь… А где мама?
— Не знаю… Мы есть хотим! — сказала Дуня и умолкла.
— А я сейчас пойду и булку куплю. Хорошо? — проговорил Санька и, не дожидаясь ответа, выбежал вон.
…Сумерки сгущались. Наступал теплый весенний вечер.
На другой день, только что в доме проснулись, Рыжик уже собрался было идти в гости к своим новым знакомым, но его не пустила Аксинья.
— Куда ты в такую рань пойдешь? Там еще спят, наверно, — сказала она ему.
Мальчик нехотя покорился. Он сгорал от нетерпения, и время для него тянулось невыносимо долго. Но вот наконец настал желанный час, и Санька, в сопровождении Дуни и Верочки, отправился «в гости к панычам».
Мальчики встретили Рыжика и его спутниц с радостью. Сережа сообщил гостям, что дома, кроме бабушки, никого нет и что поэтому они смело могут войти в дом.
— У нас бабушка добрая: кто хочет, пусть придет — она слова не скажет. А вот фрейлен Берта — та страшно злая, — говорил без умолку Сережа, обращаясь то к Рыжику, то к Дуне. — Все читать да читать заставляет, — продолжал Сережа, — а играть не позволяет. Я не люблю фрейлен: она злая…