Рыжий ангел
Шрифт:
Позже Адриан отнес Кристину в спальню и вернулся. Борьба разгорелась с новой силой. Когда он пошел спать, был уже день. Адриан толком не спал несколько ночей и, почувствовав под собой уютную постель, впал в глубокий сон. Но Кристина разбудила его, поинтересовавшись, как уладились дела с дедом.
– И хорошо, и плохо. Я еще ниже пал в его глазах, но добился чего хотел. Он поедет с нами. И будет жить в Гемпшире. Ты не возражаешь?
Пауза.
– Это твой дом.
– Дед тебе понравился?
– Да. Почему он передумал?
– Он решил, что в очередной раз выручит меня. Это его любимое дело. Он обожает распутывать мои проблемы.
– И что на этот раз?
– Поместье в Гемпшире. Мои дела в Лондоне.
– Ах,
– Не в первый раз. Я произнес пламенную речь о том, что дом – это люди, а не место, что остальные члены его семьи или умерли, или вне опасности. Дед заколебался, но нужно было что-то более существенное. И я признался, что в Лондоне дела вышли из-под контроля. Судя по письмам управляющего, в Гемпшире пустуют участки, которые надо бы сдать в аренду. Ну, ты понимаешь. Я продолжал в том же духе довольно долго, льстя ему и все приукрашивая, а потом пожелал доброй ночи. Ты знаешь, как важно для меня то, что он поедет с нами? Впутать его во что-то, что может убить его…
– Почему ты не сказал ему этого?
– Я сказал, что он умрет, если останется.
– А почему бы не сказать по-другому? Если его смерть будет на твоей совести, это тебя убьет.
Адриан был ошеломлен. Кристина нашла слова, которые могли повлиять на упрямого старика. Для Адриана это было новым и непривычным: сказать человеку, которого любишь, правду о своих чувствах.
Глава 28
Кристина снова завтракала наедине с Филиппом Лафонтеном. Ле Сента отправили с каким-то поручением. Адриан спал. Филипп хотел не только выпить крепкого кофе в обществе Кристины, но и поговорить на интересующую ее тему.
– К тому времени она с отцом переехала ко мне. – Кристина и Филипп сидели друг против друга за столом на кухне. – Их дом пострадал при большом пожаре, и они уже полгода жили у меня, когда прибыл Адриан. Она и Адриан знали друг друга с… я уж теперь и не припомню… словом, с самого раннего детства. – Передернув плечами, дед Адриана обмакнул сухарик в кофе. Это была его привычка, как и пристрастие к очень крепкому сладкому кофе с большим количеством молока. – О-ля-ля, я был такой нерасторопный, – продолжал он. – Мне понадобилось несколько недель, чтобы понять, в чем дело. Они всегда довольно настороженно относились друг к другу, ничто не предвещало любви. Но я не принял в расчет юность, смятение чувств… Я застал их в кладовой на половине слуг. Вы должны понимать, что у него уже была какая-то близость с женщинами. Адриан был очень красив. И настоящий денди. В школе он приобрел привычку хорошо одеваться. Это не совсем по-английски, но в Англии бывает много французов, и многие англичане крутят романы с француженками. Еще он приобрел нечто вроде вежливого упорства. До сих пор помню, как я вглядывался однажды в конец темного коридора и задавался вопросом: кто это? Кто этот мужчина, что любезничает, как мне тогда показалось, с нашей маленькой служанкой и подталкивает к двери кладовой? Потом я, конечно, сообразил… И разогнал их. Что мне было делать? Если Джеффри, ее отец, узнает… Адриан молчал… но кипел. В нем проснулся мужчина. Полуребенок с пылом мужчины, стремящегося к женщине.
Мое нормандское происхождение бунтовало. У нас в Нормандии это считается делом мужа и жены, а не детской игрой.
Я взорвался. И обрушился главным образом на Адриана. Он старше. Он ее родственник, кузен. Он должен защищать ее. Я читал им нотацию в холле, держа за руки, как нашкодивших детей. Но я все видел. Маделин реагировала как ребенок. Адриан же – нет. Его молчание меня пугало. Он был слишком независим и не отступал от своих намерений. Я переселил Маделин к друзьям. Объяснил, что она должна жить там: «Девочке нужна женская компания». Я рассказал ее отцу, хотя он и сам начал догадываться. Невозможно было не сообразить.
Для Маделин
В день пятнадцатилетия дочери Джеффри устроил большой праздник, настоящий бал, в надежде привлечь конкурентов надоедливого кузена. Но с таким же успехом он мог никого не приглашать, поскольку она танцевала только с Адрианом. И потом они исчезли, словно мы сами спровоцировали это своими страхами, опекой и беспокойством.
Когда они вернулись… Боже мой, что тут началось! Джеффри возмущался. Адриан дерзил и перечил ему. Джеффри был оскорблен. Сначала он требовал, чтобы Адриан женился на ней. Потом, когда спор разгорелся, кричал, что лучше отдаст дочь в монастырь, чем замуж за такого, как Адриан.
Но увы, оказалось, что Адриан действительно хочет на ней жениться. И причина для женитьбы была самая опасная: юношеская страсть. Но для этого союза были и хорошие причины. Джеффри истратил на бал огромные деньги, он хотел представить дочь всем своим друзьям в надежде, что Маделин получит ответные приглашения. Он мечтал выдать ее за богатого. И неожиданно получил то, что хотел. А именно: английский титул, земли и богатство, которыми, достигнув совершеннолетия, станет распоряжаться Адриан. Свадьбу устроили на следующий год, с грандиозным подарком отцу невесты и без всякого приданого. Адриана до свадьбы отправили подальше от Маделин.
Казалось, это прекрасное решение. Адриан перестал кутить и сосредоточил все интересы на жене. Маделин считала, что она вышла замуж сразу за короля Англии и Франции. У нее были две беременности, как судачили, слишком уж быстрые. Они потеряли близнецов. Потом она снова забеременела двойней, дети родились слабенькие. Но казалось, все у них будет хорошо. Адриан держал себя в узде, дядя в ответ на это был к нему добр. Маделин снова забеременела, но у нее случился выкидыш. После этого ее письма все стали несчастными. Я навестил молодую чету. Мне Маделин показалась немного подавленной. Хотя они не ссорились, чувствовалось напряжение в их отношениях. Но я думал, что они это преодолеют. Потом я получил письмо. Адриан переехал в Лондон. Не было слов, чтобы описать его поведение там. Я не мог этого постичь. Внезапно появилась Маделин, размахивая свидетельством о разводе. Я приехал к ним. В доме все болели, близнецы умерли за три дня. Маделин с бумагами о разводе чувствовала себя триумфатором. Потом ее жизнь превратилась в кошмар.
Отец тоже не мог помочь ей. Английский развод, сказал он, не имеет никакого значения для брака, заключенного перед Богом и Францией.
Кажется, эта мысль застряла в голове Маделин. Не думаю, что она считала Адриана настоящим англичанином. Сама она ездила в Англию развлечься. Но все в доме было французским: еда, мебель, одежда, обои на стенах и, конечно, язык. Маделин не знала никакого языка, кроме французского. Казалось, она боится учить другой.
Английский она выучила после развода, и то довольно скверно. Он не такой элегантный, как мой. – Филипп через стол улыбнулся Кристине. – Я рассказал вам такие подробности, потому что вы этого хотели. И отчасти в отместку. В последние месяцы Адриан превратил мою жизнь в настоящий ад. Я открыл вам карты, которые он захочет оставить при себе, потому что вы, думаю, первая, у кого есть собственные козыри.
Да уж, козыри, подумала Кристина. Адриан наперекор всем женился на кузине, которую знал – и, вероятно, любил – всю жизнь. Как это можно одолеть?
Хорошо, что она скоро расстанется с ним и с этой любовью.
Глава 29
Адриан спал почти весь день. Но перед обедом, когда его уже хотели будить, мирное затишье, установившееся в доме, нарушилось. Адриан первый услышал хруст шагов по снегу.
Он выскочил из комнаты, на ходу надевая сюртук и бормоча проклятия.