Ржевский 3
Шрифт:
— Шу сейчас себя чувствует примерно так же. Как если бы ты, потерявш…
— Я ПОНЯЛ! НЕ ПРОДОЛЖАЙ! НЕ ДОГОВАРИВАЙ! — он успел это сказать быстрее, чем она бы произнесла «ку».
Ещё и с магрибским бедуинским акцентом. А ведь у него действительно таланты к языкам, хм.
— Дим, как ты думаешь, мы должны ей помочь? Когда она в таком состоянии?
— Да завязывай ты меня агитировать! — возмутился попечитель, становясь собой-нормальным и даже прекращая коситься через каждую секунду в декольте Юки. — Я и сам на этой стороне! Нельзя девчонке в таком состоянии пребывать, выгореть недолго, — лаконично и неожиданно точно заключил он. — А ты это всё в её мозгах видишь? Или она сказала что?
— Для такой диагностики обычно используется комплекс, — нехотя приоткрыла профессиональную тайну менталистка. — Во-первых, изучается окружение пациента. Во-вторых, личная беседа либо влезаю в мозги, да.
— Хренасе.
— В-третьих, учитываются форматирующие личность факторы — этнопсихология в данном случае. В-четвёртых, измеряется резерв психики и строится прогноз. Если принимались какие-то медикаменты, изучаю список медикаментов — это и во-первых, и во-вторых, параллельно.
— Хренасе.
— А ты думал… Дим, нельзя её оставлять наедине с собой в таком состоянии. Её надо на что-то переключить, чтобы она сама себя…
—… не сожрала. Понимаю, — он подхватил на удивление точно и уместно. — Ты умная, всегда говорил, — слова летели из него машинально, поскольку Ржевский задумался. — Вроде бы чё там той потери, да? Руки-ноги на месте, глаза видят. А жить-то уже и незачем… я о себе сейчас… Для японца семья, получается, так же важна? — он потряс головой, старательно абстрагируясь от представленной перспективы.
Ха, Ржевский, да у тебя богатое воображение, хищно потёрла ладони менталистка про себя. Кажется, у меня с сегодняшнего дня будет на пару развлечений больше.
— Я тебя тоже люблю, — улыбнулась она сдержанно в реале, опять подхватывая его под руку. — По-своему и без бонусов для твоего вечно стоящего хрена, но тем не менее.
Он озадаченно покосился на её пальцы и вопросительно поднял бровь.
— Не боись, расчувствовалась я что-то. Хочется же иногда вслед за тобой говорить, что думаешь, и не думать, что говоришь. Тебя ни к чему не обязывает.
Ржевский стремительно напрягся:
— Страшно. — Выдал он без паузы. Накрывая при этом её пальцы своими и придвигаясь к ней поближе на ходу. — Когда ты такая — ты непредсказуемая. Потому что обычно ты другая по статистике. А когда я чего-то не понимаю и не могу предсказать, мне страшно.
— Как и всем.
— И тебе?
— И мне.
— Мадина, а откуда ты японскую этнопсихологию знаешь? Или ты в её голове поковырялась? — он задумался повторно.
— На второй вопрос — чёткое да. На первый: я много чего знаю. Тебе с трёх лет начать рассказывать, как и чему меня учили?
— Пожалуй, обойдёмся, — мудро заключил попечитель. — Пока не забыл, насчёт этой твоей любви…
— ТЕБЯ НИ К ЧЕМУ НЕ ОБЯЗЫВАЕТ, — перебила она, чётко обозначая границы. — Да и бонусами тебе тоже не светит, особенно без обязательств, — добавила Наджиб. — Потому что я как никто другой знаю, до чего доводят склонности физиологии без контроля мозгами. Дим, Шу надо как-то отвлечь. Причём по-взрослому и серьёзно — в рамках её системы ценностей.
Глава 11
— Риском для жизни? — опекун опять выглядел угрюмым и искренним. — Я не знаю, кто и как её воспитывал, но столько херни, сколько красивой девчонке в голову вбили, не всякий мужик переварит.
— Тот редкий случай, когда я полностью с тобой согласна.
— Поздно она от своих родителей-мудаков свалила, — брякнул Ржевский в сердцах. — Надо было на почти пару десятков лет раньше.
— Так ей двадцати и нет ещё!
— Вот как в годик ходить начала, тогда и надо было на лыжи становиться, — проворчал блондин неуступчиво. — Да наворачивать оттуда со всей доступной скоростью. Авось бы добрые люди обогрели, пропасть не дали, чем в таком скотском паучатнике вырасти.
Вместе с информацией по ним самим Мадина вытащила из головы родителей Шу ещё и кое-какие подробности интимной жизни конкретной пары японцев.
Интересно, если сейчас и это Ржевскому рассказать, что бы он подумал? И сказал?
Насчёт того, что простодушной и открытой Норимацу было бы лучше расти где-нибудь в другом месте, менталистка была полностью согласна. Дети, даже если не знают похождений родителей, на невербальном уровне и сердцем чувствуют намного больше, чем порой думают взрослые.
* * *
Шу Норимацу. Без клана. Одиночный абонент сервера Мицубиси, вне групп.
— Стоп! — Ржевский, завидев красную вывеску на родном языке, с целеустремлённостью носорога сменил курс. — Две минуты всех дел, прямо сейчас зайдём!
— «Юстиция Мэрии», — прочла японка, пытаясь хоть как-то убежать от преследовавших её печальных мыслей. — А-а-а, ты решил сделать, что тебе дед говорил, — поняла она с некоторым опозданием, поскольку мозги были напрочь заняты иным.
Партнёр, с которым под руки шагали Юки и подопечная, вид имел счастливый и жизнерадостный. Шу ему даже где-то по-доброму завидовала.
Двоюродные сёстры своим предкам о разрыве родства не заявляли (как минимум пока) и по ним можно было изучать характеры семьи.
Асато выглядела мрачной, в разговорах не участвовала вообще, напряжённо смотрела под ноги. Наверняка пыталась определиться со своей будущей позицией.
Юки мало чем отличалась от Ржевского — с поправкой на женский пол.
Нашли друг друга, отстранённо улыбнулась про себя Норимацу-младшая. Ну и ладно, пусть хоть кому-то будет хорошо в этом несовершенном мире.