Ржевский 3
Шрифт:
— Лови, — Мадина, не отвлекаясь от основной работы, бросила ему амулет-дубль.
Следующие полтора часа они с Далиёй и с проснувшийся Левашовой пили на веранде чай, наблюдая, как раздетый до зелёных трусов-парусов блондин тягает из дома к воротам небольшие, но очень тяжёлые деревянные ящики.
На княжну, кстати, знакомство с аль-Футаим парадоксально подействовало в качестве терапии даже лучше, чем снятие Мадиной кое-каких ментальных закладок.
Воздух здесь целебный, что ли?
* * *
Не
Только распутываемся с княжной Левашовой, как звонит Самбур. На ловца и зверь.
А я всё ломал голову, где взять денег на вечер.
Шу, Асато, Юки, Далия, Мадина — поход намечается нешуточный. Кабак, кстати, императорский — местный монарх в городе ходит только в него.
Цены там подстать. Оставшегося в моём мешочке золота хватит хорошо если на стакан воды с сиропом.
Товар, который идёт через ювелира из Залива, одновременно и секретный, и по нынешним временам драгоценный: маскирующий артефакт от матери моей подопечной как нельзя кстати.
Однако в итоге получается не совсем красиво.
Сгрузив ящики перед выездом, по команде Самбура через связной артефакт снимаю защиту и иллюзию с крошечного сегмента периметра — в надежде увидеть получателя. Место выверено до фута во избежание утечки.
А вместо одной машины вижу сразу две. Причём из первой вылез Евгений Николаевич Барсуков, глава рода невесты деда:
— Дима, а я тебе ни докричаться, не дозвониться ни могу! Защиту обновил?!
Понятно, не можешь. Конечно, из текущих настроек я сделал всё, чтобы выжать максимум.
Чёрт, а ведь он сейчас лишний. Не могу я при нём… даже додумывать такую идиотскую мысль не буду.
И трусы ещё. Чёрт побери. Остальное снял.
— Мадина! Иди сюда! Дело есть по твоему профилю, ровно на секунду! — ну а чё делать.
Прости, господи, как говорил предшественник. Всё равно я в тебя не верю.
Грех на душу брать не хочется, но без Наджиб с Барсуковым, клиентом и запрещённым грузом в одной точке (да в одно и то же время) понятия не имею, что и предпринять.
Тем более Евгений Николаевич от пиетета ко мне далёк и приехал воевать, фигурально выражаясь: видно по роже.
А может и не совсем фигурально, блеск в его глазах о многом говорит и мне не нравится.
Ящики, кстати, он тоже срисовал. Нехороший человек.
Глава 3
Чего у Мадины не отнять, так это высочайшей женской дисциплины по первому слову близкого мужчины. В принципиальный момент.
Интересно, это личное качество? Или в их народе так принято?
Касается, правда, не пупками потереться, а серьёзных вещей, но всё равно огромное спасибо.
— Дим? — она приближается очень быстрым шагом, пока я переставляю ящики в один штабель.
Её достаточно немаленькие полушария чуть вздрагивают под плотно обтянувшей тканью платья при ходьбе: аль-Футаим была одета по-нашему, когда мы прибыли, Наджиб тоже сменила наряд на здешний. Как она сама объяснила, чтоб Левашовой было комфортно.
Чёрт, о чём я думаю в такой момент. Некстати приходит следующая дурная мысль: мимо школы я пока опять пролетаю. Второй день подряд.
Что за напасть, и собирался же. И даже пришёл туда.
— Груз. Клиент. Дед Альхарир. — Говорю речью Залива. — Он ненужный свидетель. Помоги.
Пространно распространяться, интуитивно чувствую, сейчас будет лишним.
Барсуков при звуках незнакомого языка вскидывается, доворачивает голову и старательно прислушивается, ничуть при этом не стесняясь:
— Что ты сказал, Дим? Я не разобрал.
— Да я не тебе, Жень, — продолжаю переставлять ящики. — Можешь не вертеть локаторами, я с девушкой своей разговаривал. Тебя оно не касается.
Наджиб фыркает, улыбается и становится похожа на ту себя, которая мне нравится: фигуристая, умная, надёжная, образованная, немногословная и темпераментная.
Коэффициенты упругости ещё вон, так и колышутся.
Чёрт. Опять мысли не туда свернули. Ладно, дождаться бы вечера — а там кузины Шу, сердцем чувствую, на всё готовы. В хорошем смысле этого слова. Без ограничений и исключительно из восхищения моей неповторимостью.
И они не такие принципиальные, как сама Шу или близнецы. Хотелось бы верить.
Чёрт побери ещё раз, я ж в одних трусах сейчас. Может очень неловко получиться по деликатным физиологическим причинам — от таких-то мыслей. Еще и дед Барсуков неправильно поймёт, хотя на него пофиг.
А вот на клиента уже не пофиг, а он тоже может понять неправильно.
Ой, неудобно-то как… думай, голова, о чём-то серьёзном, не о бабах… ой, что делать… ой…
— ЧТО? — дед Анастасии после моих слов выпучивает глаза не хуже, чем та мышка из анекдота про запор кишечника и занятый туалет.
— Тебе в ушке помочь поколупать? — предлагаю вежливо. — Заложило? Или твой вопрос был риторическим?
Брови старика возмущённо ползут на затылок, физиономия багровеет, а пальцы складываются для магического каста.
Хренасе. Ну раз ты так, лови упредительный.
— СТОП! — Наджиб щёлкает пальцами перед моим носом.
Старший Барсуков застывает, как статуя, продолжая пучить глаза.
Капелька слюны из его открытого рта капает на землю, тьху какая гадость.
* * *