Ржевский 4
Шрифт:
В следующую секунду подопечная показывает класс своей специальности. Вот она ещё только что стояла рядом, а через мгновение бац — уже стаскивает с меня расстёгнутую за доли секунды рубашку.
Похоже, на её седьмом ранге ментальный буст на скорость куда-то далеко продвинулся. Или она и раньше такая была? Просто не говорила?
Надо будет спросить, когда всё закончится.
— Я тоже пообщаюсь с этим типом. — С другой стороны подходит бесстрастная Норимацу. — Если что, Изначальная. Наверное, этот бардак и меня касается.
— Для тебя второй одежды нет! — указываю взглядом на относительно одетую Наджиб.
Ростом Мадина чуть пониже меня, рубашка была куплена навыпуск с тем прицелом, чтобы закрывать торчащие из-за пояса пистолеты — ей чуть не до колен достает.
— Мне не нужна одежда, — бесстрастно качает головой Шу. — Для хорошего боя достаточно желания.
В левой руке она держит клинок, в правой — боевой амулет.
— Переговорщик может развернуться! — говорю Ерёмцеву в затылок.
Он поворачивается и опускает руки. Я в это время демонстративно затыкаю стволы за пояс.
Одет штабс-капитан не по здешнему климату. Длинные рукава, слишком плотные брюки, никак не летняя обувь (в лучшем случае, осень-весна). С севера мужик прибыл, не из наших краёв.
Столица?
— Портал перед переговорами погасить, — командую.
Магический овал исчезает.
— С кем имею честь? — ростом вояка здоров, меня на голову выше.
— Ржевский Дмитрий Иванович, рекомендуюсь собственной персоной.
Чёрт. Успел разуться на пляже, каблуками не щёлкнешь.
Подсвечиваю с браслета магический идентификатор, чтобы он мог прочесть.
— Норимацу, Шу. Тринадцатый Изначальный Род Соты. — Напарница тоже предъявляет подтверждение личности, но армейский, сволочь такая, смотрит совсем не в магический аналог электронного документа.
С другой стороны, я бы на его месте тоже не знал, на чьи сиськи пялиться: Наджиб за каким-то лядом расстегнула верхнюю пуговицу и насмешливо глядит на парламентёра.
— Мужик, не надо так таращиться! — предлагаю сумрачно. — Это не твои женщины, здесь Юг. Нравы чуть иные.
Его личность не спрашиваю: и на лице написано, и по порталам понятно, откуда ноги растут.
— Почему ты сказал «Первая кавалерийская»? — столичный оглядывается по сторонам, цепко фиксируя обстановку. — Её ж давно нет?
Поржать в ответ вслух, что ли? Если Мадина сейчас пальцем шевельнёт, он не вспомнит не то что увиденного, а вообще. Как его зовут и как дышать правильно.
— «Пока есть хотя бы один исправный карабин, правильные руки и шляпа, Первая кавалерийская всегда рядом». Записано на монументе.
— А они целы, эти шляпа и карабин?
— На пляж с собой не брал, — признаюсь честно. — Но дома все на месте.
— Вы тут не слишком ли на монументы ориентируетесь?! Может, пора по правильным часам жить?!
— Если так и дальше пойдет, мы Первую кавалерийскую вообще возродим, — замечаю походя. — Да, кони нынче нафиг не нужны, но сама часть ни одного боя не проиграла. Так что название вполне себе годное получится.
— Когда это всё было, Ржевский?
— Маги что тогда, что сейчас одинаковые, — пожимаю плечами. — А техно против них нынче даже поинтереснее. Ерёмцев, ты чего хотел-то?
— Медицинский браслет показал, что наследник престола захвачен здесь. — Вояка хмуро смотрит на меня.
— А ваш медицинский браслет не показал, что он запрещенным порталом сюда приперся? В нарушение указа собственного отца?
— Вообще-то, кое-кому царские указы не писаны.
— Не здесь, — качаю головой. — Здесь особенных нет. А за такие заявления можешь и пострадать больно.
— За какие, например?
— Что закон не для всех.
— Что с Дмитрием?
— Да вон он валяется! — машу рукой в сторону озера.
Наталья и Виктория Барсуковы как раз освобождают болезного от моих шелковых шнуров. Падлы.
Вместо того, чтобы аккуратно развязать (потяни за кончик — само распустится), они огнем порезали.
Варвары.
— А что здесь произошло тогда?! — Ерёмцев не на шутку удивляется. — Кто его связывал?! Зачем по нашим порталам магией садили, как по врагу?!
— Связывал его я, вот этими руками, — подношу ему ладони под нос. — По порталам садили потому, что вы не имели права их открывать.
— Государственная необходимость.
— Не здесь, — опять качаю головой. — Тебе тоже б не грех сперва законы изучить перед тем, как соваться. И это. Погибших у вас все равно нет, так что с претензиями завязывай. Мой тебе совет.
Если б на той стороне хоть один труп образовался, штабс-капитан себя иначе б вёл.
— Шёл Совет Города, — продолжаю. — Прямо в помещении открылся портал, запрещенный царём час назад. Этот мудила, — без стеснения указываю на подошедшего тёзку, — вылез и принялся меня снисходительно по плечу стучать. В моём доме, как так и надо.
— БИЛИ?! — Ерёмцев замечает след на лбу наследника и обращается к нему.
— Один раз стукнул. Мог бы и пристрелить, — не мигаю даже. — И был бы в своём праве. Либо на месяц запихнуть вашего принца в нашу кутузку — там бы его вежливости быстро выучили.
— РЖЕВСКИЙ, ТЫ В СВОЁМ УМЕ?
— А ты? В морду дать? Или из стволов постреляемся? Штабс-капитан, ты не дома, — аккуратно беру его за пуговку. — И здесь тебе не там. Здесь свободный город. ЗАКОН ОДИН ДЛЯ ВСЕХ! — последнюю фразу ору.
Наследник престола и вояка вздрагивают.
— Он может идти? — вояка решает не нагнетать, тем более что пропажа обнаружилась вполне себе целёхонькой (фингал на лбу не в счёт). — Он может быть свободным?
— Да пусть валит на все четыре стороны! Раз наследник. На нём написано не было, — поясняю. — Вылезло мурло из противозаконного портала и ну меня равнять.