Ржевско-Вяземские бои (08.01-28.02.1942 г.). Часть 1
Шрифт:
24 февраля 1942 г. Вторник. В течение дня наши войска, преодолевая сопротивление немецко-фашистских войск, продолжали продвигаться вперёд и заняли несколько населённых пунктов.
За истекшую неделю с 15 по 21 февраля немецкая армия потеряла 157 самолётов. Из них в воздушных боях сбито 95 самолётов, зенитным огнём – 11, на аэродромах противника уничтожен 51 самолет. Наши потери за этот же период – 54 самолёта (из оперативной сводки Совинформбюро от 24 февраля 1942 г.).
Из морской хроники текущего дня:
На
На западе. В течение дня батареи Кронштадтского укрепсектора и 101 МБЖДА вели огонь по противнику, который обстреливал Ленинград, крепость Шлиссельбург и деревню Шереметевка. Стрелковая рота усиления прибыла на остров Гогланд.
Авиация БФ из-за плохих погодных условий ведет ограниченные боевые действия. 4 МБР сбросили на парашютах на остров Гогланд 0,8 т. боезапаса и продовольствия. 5 У-2 бомбили огневые точки неприятеля в районе Шапки – Березовка – Турышкино.
На юге. Части СОР ведут контрбатарейную борьбу. Из-за сплошного льда перевозки войск морем из Тамани в Керчь прерваны. 5 диверсионных групп АВФ действуют в тылу врага.
Авиация ЧФ штурмовала аэродромы Саки и Сарабуз, уничтожив на земле 7 самолётов противника, бомбила вражеские войска, прикрывала базы и вела воздушную разведку. Авиация неприятеля бомбила Севастополь, где сожгла 2 наших самолёта, а в море безуспешно атаковала 3 судна в охранении 2 тральщика. 3 Ю-88 сбиты нашей зенитной артиллерией.
Подводная лодка Щ-213 (старший лейтенант Денежко Д. М.) одиночной торпедой потопила у Босфора неприятельский транспорт водоизмещением 10 тыс. т. Подводная лодка Л-5 (капитан 3 ранга Жданов А. С.) вышла на позицию в район Судака, Л-23 (капитан 3 ранга Новиков Н. Д.) – в район Алушты, а Щ-201 возвратилась с позиции на базу. Переходы 16 судов обеспечивают 1 крейсер, 1 сторожевой корабль, 1 канонерская лодка и 4 базовых тральщика.
Подводная лодка “Л-23”
Утром 24 февраля. Советские войска продолжают наступать в западном направлении. Пробилась к Вязьме ударная группа 33-й армии генерал-лейтенанта М. Г. Ефремова. 9-я гвардейская дивизия генерал-майора А. П. Белобородова овладевает опорным пунктом противника в деревне Гречишенки.
По данным штаба 110-й стрелковой дивизии в дер. Рожково «местное население уведено немцами, старики до 80 человек расстреляны, дети брошены в колодцы» (к. 5).
Немецкий солдат осматривает трупы местных жителей одной из уничтоженных деревень (район Вязьмы).
В течение дня 24 февраля. Партизанские соединения не дают ни минуты покоя врагу, тем самым способствуя прорыву из окружения отдельным воинским подразделениям.
Немецкий исследователь К. Рейнгардт в книге «Поворот под Москвой. Крах гитлеровской стратегии зимой 1941/42 года» утверждает, что, несмотря на все меры, принимаемые Гитлером и группой армий «Центр», использовать свои преимущества они не могли, поскольку огромную роль в этом
О размахе и значении действий партизан в тылу этой группы армий ярко свидетельствует признание командующего Клюге. В докладе начальнику генштаба сухопутных войск он пишет: «… я вынужден со всей серьезностью указать на всю опасность сложившейся обстановки. Если до сих пор партизаны ограничивались действиями против тыловых коммуникаций и нападением на отдельные машины и казармы, то в настоящее время все яснее становится тенденция к созданию сплоченных соединений, которые под энергичным командованием русских офицеров, хорошо вооруженные и организованные, пытаются поставить под контроль определенные области и проводить оттуда операции более крупного значения. В связи с этим инициатива во многих местах переходит к противнику, и там, где он чувствует себя достаточно сильным, он контролирует большие области, ликвидировав в них германскую администрацию и препятствуя их хозяйственному использованию» (к. 33).
Партизанский отряд в лесу
В это же время. После окружения вражеской группировки в районе Демянска перед Северо-Западным фронтом продолжает стоять задача как можно быстрее ликвидировать ее, а затем оказать помощь Ленинградскому и Волховскому фронтам в прорыве блокады Ленинграда. Первостепенное значение приобретает фактор времени. Следовало немедленно начать разгром окруженного противника, чтобы не дать ему возможности оправиться от понесенных потерь и создать прочную круговую оборону.
Научный сотрудник Эрмитажа Н. Никулин, воевавший на Ленинградском фронте, пережитое описал в своей потрясающей по трагизму правде книге:
«Много убитых видел я на войне, но такого зрелища, как на Погостье (в пригороде Ленинграда) зимой 1942 г., видеть больше не довелось… Штабеля трупов у железной дороги выглядели зимой как заснеженные холмы, и были видны лишь тела, лежащие сверху. У самой земли лежали убитые в летнем обмундировании, в гимнастерках и ботинках. Это были жертвы зимних боев 1942 г. На них рядами лежали морские пехотинцы в бушлатах и широких брюках «клеш». Еще выше – сибиряки в полушубках и валенках, шедшие в атаку в январе 1942 г. Потом – политбойцы в ватниках и тряпичных шапках (такие шапки выдавали в блокадном Ленинграде). Здесь смешались трупы солдат многих дивизий, штурмовавших железнодорожное полотно… Всю жизнь меня преследует один сон: горы трупов у железнодорожной насыпи. Самое страшное, что этот сон продолжается и становится явью. Говорят, что война не закончена, пока не будет похоронен последний павший на ней солдат» (к. 47).
Воинкое захоронение в дер. Погостье
В этот же период. Ужас голода охватывает жителей Ленинграда. Академик Дмитрий Лихачев вспоминал: «Люди ели дуранду – фуражный корм для скота. Ели столярный клей. В клей клали сухие коренья и ели с уксусом и горчицей. Тогда можно было как-то проглотить. В институте в то время я ел дрожжевой суп. Делался он так: заставляли бродить массу воды с опилками. Получалась вонючая жидкость, но в ней были белки, спасительные для людей.