С автоматом в руках
Шрифт:
– Ясно, - ответило сразу несколько голосов.
– Своевременно проверьте связь с Таховом. Тот, у кого на участке имеется станция КНБ, ознакомит с ситуацией ее командира. Больше никого. Необходимо, - обратился майор к Содоме, - точно знать количество людей на заставах. Операция будет продолжаться до тех пор, пока от меня не поступит приказ об ее окончании. Командирам следует совместно установить связь на местности, чтобы не было никаких недоразумений. Ясно?
– Ясно, - ответили собравшиеся.
– А сейчас, товарищ прапорщик, рассмотрите
Только теперь майор протянул каждому руку. Его знаменитая фуражка, измятая и выцветшая, продолжала лежать на столе как символ его присутствия.
– Не очень-то я верю тому, что нам здесь рассказывают, - прошептал. Иван. - Знаю я эти проверенные сообщения.
– Не удастся нам перекрыть весь участок, - вздохнул Цыган и враждебно посмотрел на карту, - даже если нам помогут. Мало нас. Теперь вот еще и Франта уходит. Где мы возьмем столько командиров дозоров? Мачеку необходимо остаться на кухне, Ярде Штруплу - у телефона. Придется ему там справляться одному...
Всего им необходимо было шестнадцать командиров дозоров. "Тогда еще что-то можно сделать, - подсчитывал Цыган. - Остальные пусть будут из подкрепления. Один пулемет отправить к Гути, второй - к Двуру. В Лесове необходимости в них не будет..." Лесов возьмут на себя станция и Стромек, Двур - Олива, а Цыган будет в районе Гути. Роубик с двумя помощниками возьмет под контроль ручей у небольшого особнячка и у мельницы. Связь функционирует только из Двура. Густа будет в районе Гути. Это самый удаленный участок.
Настал их черед. Содома одобрил их план без каких-либо замечаний. Он приказал ввести в Лесове состояние боевой готовности уже с десятого сентября. Перед домом остановилась автомашина. Стромек увидел выходившего из нее Крала и других сотрудников государственной безопасности. Они приехали на совещание к майору...
Ребят дома ждал Манек. Началось долгое прощание. Он позвал их в свою комнату, где были припасены бутылки рома, кусок копченой свинины, жареная курица и торт. Друзья выпили по рюмочке за успехи Манека на новом, еще не известном пока месте службы.
– "Прощаюсь я с вами, с моими друзьями..." - затянул было Франта, но его никто не поддержал. У ребят было испорчено настроение. Не давала покоя новость, о которой они узнали в Тахове. Что это за группа? Кто пойдет? Кто их поведет?.. В конце концов ребята все-таки запели. Они просидели у Манека всю вторую половину дня. Мила Шикл, как всегда, играл на гармошке. Франта всех обнимал и плакал, как ребенок. Всем было нелегко. Ребята любили Манека. Отец его, партийный работник, умер в концентрационном лагере. Брат занимал высокий пост в министерстве внутренних дел. Некоторые даже подозревали, что перевод Манека - дело его рук. Однако, как выяснилось позже, это не соответствовало действительности. Манека, как и многих, направили в школу, где готовили будущих начальников пограничных застав.
Застолье продолжалось до самой ночи. Дежурный тоже
– Нагоняй, что ли, устроил вам Старик в Тахове? - удивился Вашек Коварж. - Слова от вас не услышишь. А ведь сегодня мы прощаемся с товарищем, отличным парнем! Черт побери!
– Что ты выдумываешь? Все идет как следует, - соврал Стромек. - Вот только устали мы немножко.
Утром Мачек, лучший друг Манека, обвязал голову мокрым полотенцем.
– И аппетит у меня пропал, черт побери! - ругался он. - Сходите кто-нибудь, господа столующиеся, снимите пробу, чтобы всем не отравиться.
Завтрак с учетом ситуации можно было признать классным: суп из рубцов.
Франта Манек уезжал десятого утром. Густа отвозил его на станцию. В тот же день в Лесове было объявлено состояние повышенной готовности. Цыган созвал всех пограничников и объяснил им обстановку. Он заранее определил состав дозоров, так как уже точно знал, сколь ко они получат подкрепления, и знал даже этих людей по именам и званиям. Тринадцатого сентября Яниш отменил наряды и приказал отдыхать. Возражений против этого не было. Все с нетерпением ждали, что принесут ближайшие дни и часы. Каждый хотел встретить нарушителей на своем участке.
– Никаких "Стой!" - горячо рассуждал Коварж. - Сначала очередь, а только потом: "Стой!" Я, например, не хочу, чтобы какие-то уроды меня укокошили. Пусть только появятся. Буду иметь честь их приветствовать.
Стромек потянул Цыгана за рукав:
– Послушай, Вашек, а что, если там будет и Дядя?
– Я давно уже думаю об этом, - ответил Яниш. - А знаешь, это сообщение вполне могли передать те двое, которых задержал Вашек Коварж. Оно могло быть в письме.
– Вполне возможно. Безусловно, и там у нас есть свои люди.
К ним присоединился Олива.
– После совещания я все думаю о Дяде, хотя и не решаюсь в этом признаться, - улыбнулся он. - Наверное, так же, как и вы. Хорошо бы заполучить его живым. Мертвые молчат.
– Иван, - сказал Цыган, - в Двуре необходимо под рукой иметь телефон. Что, если нам сделать отвод от Прокеша? По-моему, то, чего мы ждем, может произойти именно там. У тебя будет там кто-нибудь со станции КНБ и один человек из госбезопасности. Главное - не дать им уйти обратно через границу. Хорошо бы также оставить кого-нибудь на горе у Трепика.
– Там можно поставить хотя бы двоих. Это уже группа.
– Двоих или десятерых, но я свой участок приведу в готовность уже четырнадцатого сентября. Главное внимание надо уделить этим тропинкам перед перекрест ком, - решил Олива.
Цыган хорошо знал Ивана и был совершенно спокоен за район Двура. О Гути же он позаботится сам. Заранее, как и Иван, он обойдет там все и то же самое посоветует сделать Стромеку. Ребята тем временем гоняли мяч на площадке перед заставой, выдумывали разные изысканные кушанья, но прежде всего ждали.