С царского плеча
Шрифт:
Пока Мурашов общался по рации, подруги отвели Лешку в сторону и принялись допрашивать его самого.
— Как получилось, что преступнику удалось угнать машину? Ты не включил сигнализацию?
— Она у меня барахлит уже которую неделю. Я стараюсь ее вовсе не включать.
— Как же так?
— Я думал, что в Зубовке мне опасаться угонщиков нечего. Да еще машина находилась в закрытом на крепкий замок гараже.
Вот только этот замок был рассчитан на грабителей извне. И похититель, проникший в гараж со двора, без всякого труда открыл внешние двери и выехал на машине
Но как преступнику удалось запустить двигатель? Без ключа это было сделать довольно трудно.
— А как же он его завел?
— Где ты хранил ключи от машины?
Они ожидали, что Лешка достанет из кармана ключи и продемонстрирует им. Но он их удивил:
— Ключи забрал у меня отец.
— Отец Захария? Зачем?
— Я не знаю. Приказание передал мне Виссарион.
— А это еще кто?
— Мой старший брат. Он — назарей у отца.
Назарей! Старший сын, а следовательно, и наследник отца Захария. И у него были ключи от машины Лешки! Это могло значить так много, что у подруг буквально перехватило от волнения дыхание.
— Где Виссарион?
— Я не знаю. Я давно его не видел.
— Надо найти этого человека! Где он может быть?
Лешка задумался.
— Если честно, то я даже не представляю. Ведь и на церемонии очищения его тоже не было.
Это было еще более подозрительно, потому что этой церемонии отец Захария придавал большое значение. Она требовала присутствия всех двенадцати назареев. И тот факт, что один из них уклонился от участия в приготовлениях к данной церемонии, мог говорить о том, что этот человек заранее знал, что церемония не состоится.
— Где его дом?
— Назареи живут со своими родными или одни в отдельном доме. Заводить жен или свои собственные семьи им запрещено.
— И где живет Виссарион?
— Вместе с отцом. Ему выделена часть отцовского дома с отдельным входом.
— Так чего же мы ждем? Скорее туда!
Вход в жилище Виссариона находился во дворе дома. Если к самому отцу Захарию можно было попасть, войдя с улицы, то для того, чтобы проникнуть к его сыну — назарею, надо было пройти по двору, обогнуть дом, и лишь тогда можно было увидеть пристройку, сделанную отцом Захарием для своего отпрыска. Она была вполне добротна и основательна, все необходимое для жизни в ней имелось. Но все равно подруг терзал вопрос, каково это всю жизнь прожить одному?
Встав под окнами, Леша закричал:
— Виссарион! Отзовись!
Но никто не ответил ему. А когда Лешка, толкнув дверь, вошел в пристройку, то там никого не оказалось. Следом за парнем в помещение вошли и четверо сыщиков с Настей. Пристройка была невелика. В ней имелась одна комната, обставленная крайне скромно и даже аскетично. А душевая комната с санузлом, которая также тут имелась, была чисто функциональной. Назареям надлежало соблюдать чистоту не только нравственную и моральную, но также и тщательно следить за чистотой физической, личной гигиене придавалось большое значение.
И пока остальные осматривали жилое помещение, стремясь найти следы присутствия в
— Интересно, — задумалась Кира.
И выйдя из комнаты, спросила у Леши:
— Скажи, а у тебя есть фотография твоего брата?
— Зачем тебе?
— Просто скажи, есть или нет.
— У мамы, я думаю, есть в семейном архиве.
— Хотелось бы взглянуть на твоего брата.
— Мы с ним очень похожи, хотя он и старше меня на добрых двадцать с лишним лет.
— Значит, волосы у него тоже темные?
— Ну да, даже темней моих. Брат только в последнее время начал седеть, но седины совсем немного, у нас в роду почти никто не седеет.
У отца Захария, несмотря на его преклонный возраст, голова была седой лишь частично. Но если в семье все мужчины темноволосые, то тогда откуда взялся длинный светлый волос на полотенце в душевой? Конечно, вполне возможно, что кто-то из коллег — назареев принимал душ в жилище Виссариона. Но что, если волос был женский? К сожалению, понять, кто из женской половины Зубовки может быть обладательницей данного волоса, Кира не могла. С обнаженными головами в поселке ходили только маленькие девочки. Все девушки старше двенадцати лет и молодые женщины носили на голове плотные платки, полностью прикрывающие их волосы, а также зачастую закрывающие и часть лба до самых бровей.
— Кира, ну что ты там застряла? — послышался голос Леси. — Посмотри, что мы тут нашли.
На узкой кровати поверх тонкого покрывала Кира увидела наряд назарея.
— Он был скомкан и валялся в углу шкафа, — пояснила ей подруга.
В принципе в этом не было ничего странного, так как одежда явно нуждалась в чистке. По подолу она была выпачкана чем-то бурым.
— Вполне возможно, что это кровь, — произнес Лисица. — И заметь, к этому балахону полагается еще пояс с пряжкой. А его тут нет!
— Возможно, Виссарион переоделся и надел пояс с пряжкой к другому комплекту.
У каждого назарея имелось как минимум две-три пары сменной одежды. Они носили плотные белые штаны, рубашку и свободное верхнее одеяние, перехваченное на поясе пряжкой. Оно всегда было длинным, иной раз касалось земли. Свободными оставались только кисти рук и голова. Да и ее следовало покрывать в случае, если человек хотел уединиться и не желал ни с кем в данный момент разговаривать.
Разумеется, белое полотно нуждалось в частой стирке. На нем была видна любая грязь. И это должно было заставлять назареев вести себя очень осмотрительно, так как их с юных лет приучали к аккуратности и осторожности в поведении. Любая грязь на их одежде рассматривалась отцом Захарием как отступление от праведного пути, по которому им надлежало следовать на всем протяжении жизни. За испачканную одежду возлагалось наказание.