С дальним прицелом
Шрифт:
— Ну а этот козел тебе руку сломал? — начала я провоцировать его, чувствуя, что сейчас он может сказать что-то важное.
— Да я сам кому хочешь руки переломаю! — вспылил Аркаша, задетый за живое моим замечанием. — Это я под машину попал. А с тем козлом мы еще поговорим. Просто не успели в этот раз.
— А-а, — протянула я, всем видом показывая, что ни в малейшей степени не сомневаюсь ни в его способностях переламывать кому хочешь руки, ни в исходе будущего разговора с тем козлом.
Дверь рентгенкабинета неотвратимо приближалась. Я подошла
— Они ушли все. Только что, — заботливо сообщила сидевшая на стуле у противоположной стены старушка, прежде чем я успела открыть дверь.
— Я знаю, — ответила я, не веря в очередную удачу.
— Пошли, — скомандовала я Аркаше.
— Ой, доченька! — неожиданно заголосила старушка. — Я уж полчаса жду, а вы все идете и идете.
— Бабушка, потом сразу вас посмотрю, — с широкой улыбкой пообещала ей я.
— Ты уж посмотри, доченька, — доверчиво заглянула мне в глаза старушка.
Я автоматически протянула руку к стене сбоку от входа и щелкнула первым же попавшимся под руку выключателем. Кабинет остался в темноте, но снаружи над дверью вспыхнула лампа с облезлой надписью красной краской «Не входить». Вторая попытка оказалось более успешной: в ответ на щелчок следующего выключателя под потолком замигала, а потом озарила кабинет матовым светом лампа.
Я пропустила Аркашу вперед и бесшумно закрыла дверь на внутреннюю задвижку. Аркаша прошел к рентгеновскому столу, повернулся ко мне и спросил:
— Так же, как и в прошлый раз?
— Да, — кивнула я в ответ.
Аркаша с видом бывалого больного сел на табуретку, стоявшую около стола, и положил загипсованную руку на горизонтальную поверхность аппарата. Завершив действие, он обернулся и вопросительно посмотрел на меня. Я быстро подошла к нему и сделала вид, что хочу немного поправить больную руку. Но вместо этого сильно и резко схватила его за шею, а затем чувствительно припечатала лбом о гладкую поверхность стола. От неожиданности Аркаша что-то нечленораздельно вякнул. Он попытался выпрямиться, а его правая рука дернулась в мою сторону.
Однако я привела его сюда вовсе не для того, чтобы выпустить в самый последний момент. Левой рукой я еще сильнее вдавила Аркашину голову в стол, а его правую руку я перехватила, выпрямила резким рывком и крепко прижала к столу. Теперь правый локоть Аркаши свободно висел у края стола. Чтобы у него не возникло никаких сомнений по поводу серьезности моих намерений, я надавила на него сверху левым коленом до слабого, но вполне отчетливого хруста.
Аркаша дернулся еще раз, но от толчка моей ладони, прочно державшей его за шею, прикусил язык и жалобно замычал. Его плоское, немного монгольское лицо, с узковатыми глазами и острым подбородком говорило об упрямстве его обладателя, сломить которое было возможно только грубой физической силой. К тому же времени на душевные разговоры у меня просто не было.
— Итак, Аркаша, продолжаем разговор, — произнесла я назидательным тоном. — Так с каким же козлом ты собирался вчера разобраться?
— А
— А то что? — мое колено пошло вниз, выгибая ему локоть еще сильнее.
Одновременно Аркашин нос дополнительно вдавился в поверхность стола. Все это в совокупности скрутило его так, как прачка скручивает, выжимая, белье. Наконец, по обмякшему телу я поняла, что ярость и непокорность у Аркаши сменились на жалость к себе. Тем более что левая, загипсованная рука молчаливым напоминанием лежала на столе тут же.
— Чего тебе надо? — выдавил из себя он, крепко, почти до хруста сжимая зубы.
— Мне надо узнать, кто тот козел, с которым вы хотели разобраться и чем он вам досадил?
— Не знаю, — сморщился Аркаша, слабо подергиваясь под моими руками и коленом.
— Аркаша, я тебя вижу насквозь, как этот рентгеновский аппарат. Если ты еще будешь врать, я просто сломаю тебе сначала локоть, а потом все пальцы по очереди.
— Нет никакого козла, — срываясь на визг, быстро заговорил Аркаша.
Я надавила на Аркашин локоть. Кровь прилила к голове, придавая его лицу свекольный цвет.
— Ну нету никакого козла, — заверещал Аркаша.
— Где ты был вчера вечером?
— В ресторане. «Изумрудный сад».
— Что там делал?
— Ничего!
Я снова надавила на его локоть.
— Просто Потапа какой-то мужик попросил устроить небольшой дебош и заплатил за это.
— Зачем?
— Не знаю! Какая мне разница? Деньги платят за то, чтобы делали, что велят, а не вопросы задавали.
— И что велели?
— Устроить драку, задеть побольше людей, но только сильно мебель не ломать.
— Кто попросил?
— Я не знаю. Честно. Он приезжал вчера к клубу на красном «Опеле», вызвал Потапа, и они договорились. И раньше то же самое.
— Что за клуб?
— «Черный лотос». Недалеко от бассейна «Строитель». Через два дома направо. В подвале.
— Молодец, Аркаша, — похвалила я его. — Ты хорошо себя вел. Поэтому я не буду тебе ничего ломать. И даже никому не расскажу о том, что здесь было. Только и ты не проболтайся, а то над тобой смеяться будут. Ладно?
— Ладно, — обреченно согласился Аркаша.
— Вот и хорошо. Внимание! Не делайте резких движений — я вас отпускаю.
Аркаша медленно выпрямился, продолжая сидеть на придвинутой к столу табуретке. Кровь отхлынула от его лица, от чего оно в свете люминесцентных ламп сделалось предобморочно бледным.
— Тебе плохо? Врача не надо позвать? — участливо поинтересовалась я, ласково положив ладонь ему на плечо.
В ответ Аркаша нервным движением скинул мою руку и отвернул лицо в сторону. Его губы зашевелились, исторгая шипящим полушепотом все известные ему ругательства. Когда их запас, впрочем, не очень-то отличавшийся разнообразием, иссяк, он принялся придумывать новые. В основном комбинируя в другом порядке уже известные. Я попросила его не задерживаться здесь очень долго, так как бабушка за дверью ждала своей очереди, и вышла в коридор.