С холодильником по Ирландии: «Гиннеса» много не бывает
Шрифт:
Потеряв хладнокровие после этого последнего замечания, я бездумно согласился на съемки, не осознавая, что при этом я жертвовал, по крайней мере, одной идеальной романтической ночью на безлюдном острове. По плану, на который я согласился, парень по имени Гэри должен был забрать меня в 10:30 утра и отвезти туда, где будет стоять передвижная телестанция. И отсюда проистекал еще один очень важный вопрос: как и когда я собирался возвращаться с острова Тори? И смогу ли я вообще вернуться вовремя?
Ничего не оставалось, как звонить королю.
— Здравствуйте, это Пэтси Дэн?
—
— Доброе утро, меня зовут Тони, я разговаривал с вами позавчера, не знаю, помните ли вы меня…
— Помню.
— Что ж, я нашел лодку, которая привезет меня на ваш остров сегодня утром, но мне нужно вернуться часам к десяти завтра утром — вы не знаете, какие-нибудь лодки будут отправляться в ближайшее время с вашего берега?
— Знаю. У нас на острове остановились несколько американцев, и Патрик Робинсон отвезет их назад около восьми.
— А для меня будет место?
— Найдется.
Отлично. После пары неудачных дней мне снова начинало везти.
— Надеюсь, я смогу вас увидеть — никогда раньше не встречался с королями, с принцем — да, но мы, если честно, не слишком понравились друг другу.
— Уверен, мы встретимся, остров не такой большой, и я буду рад рассказать тебе о Тори.
— Ас размещением не будет проблем? Я читал, что на острове нет отелей.
— Ну, один у нас появился. И в это время года там будут свободные номера. Ты везешь с собой холодильник?
— Конечно.
— В таком случае, добро пожаловать вам обоим!
Похоже, этот король был славным малым. Мне стало интересно, нельзя ли жениться на какой-нибудь принцессе.
— А у вас случайно нет незамужней дочери?
— Вообще-то есть. Ее зовут Брида.
— И сколько ей лет?
— Двадцать.
— Хмм… Буду ждать с нетерпением встречи с вами обоими.
Дорога в ближайший магазин и обратно заняла минут сорок и была довольно утомительной. Зато продуктивной. За завтраком Рольф не удержался и спросил:
— Тоньи, зачьем тьебе светы?
— Прости?
Кейт повторила за него:
— Зачем тебе этот букет?
— О, верно, прости, Рольф — ну, это для дочери короля Тори, я собираюсь на ней жениться и стать принцем.
Это вызвало гораздо большее удивление, чем того заслуживало. Энди предположил, что я не очень ей подхожу, Кейт провозгласила, что романтика еще жива, а Рольф подвел итог:
— Если ей понравицца твой холотильник, она — тфоя.
Я надеялся, что он прав — я уже потратил сорок минут свободного времени на потенциальную жену и делал ставку на то, что этого достаточно для достижения успеха.
Вскоре мы перешли на тему традиций местных рыбаков, и некоторые из них меня весьма обеспокоили. Сотни лет назад у рыбаков этих мест была оригинальная традиция не спасать утопающих. И это было не связано с неблагородным правилом «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих», а с поверьем, что любая встреча с морем предопределена, и спасать кого-либо — значит идти против судьбы, что могло навлечь беду на тебя и твою семью. Поэтому, если какой-нибудь неудачливый рыбак падал за борт, вместо того, чтобы бросаться ему на помощь, коллеги подбегали к краю судна и кричали:
— Брось нам свои часы!
Или:
— Можно забрать твой обеденный стол?
Приверженность этому опасному для жизни поверью даже допускала, что и простое умение плавать есть вмешательство в роковое право моря забрать твою жизнь, и (по словам Энди, Кейт и Рольфа) большая часть современных рыбаков в этих местах до сих пор не умеет плавать. Вместо того чтобы прийти в восторг от этого интригующего местного колорита, я воспринял его как неопровержимое доказательство недостойности этих людей сопровождать меня в пути через коварный пролив. Я бы предпочел моряков, которые умели плавать и не ведали суеверной ненависти к спасательному кругу. Мое путешествие было детской шалостью, во время которой, в худшем случае, можно было потерять свою честь. Терять жизнь — это для альпинистов и исследователей Антарктики, которые делают то, что делают, потому что не хотят слиться с толпой. Если бы я хотел пойти на ненужный риск во время путешествия, я бы попросил Марка Тэтчера подвезти меня сюда.
Немного отрезвленный этими откровениями, я вернулся в свой номер и стал собирать вещи. Я взял кое-что, что могло мне понадобиться, открыл дверцу холодильника, забросил эти вещи внутрь, превратив тем самым холодильник в дорожный чемодан. По пути к причалу меня остановил любопытный рыбак, который с интересом наблюдал за моим шумным перемещением.
— Это холодильник? — спросил он.
— Да.
— А цветы для кого?
— Для дочки короля Тори.
Он посмотрел на меня как на слабоумного. Невозможно было определить, что именно вызвало такое потрясение. Но бояться я не перестал.
Рори Макклафферти на своей лодке отчалил ровно в одиннадцать. Впервые более чем за четыреста лет в этой части света человек сделал что-то точно в то время, в которое собирался это сделать. Меня провожала небольшая группа поддержки — Кейт, Рольф, Энди и Джин и их трое детей, которых до сего момента, наперекор поговорке «детей должно быть видно, но не слышно», я слышал, но не видел. Холодильник и цветы были погружены озадаченными членами экипажа под одобрительные возгласы моих поклонников. Оба бесценных предмета небрежно свалили на груду шлакоблоков, и они выглядели там столь же неприкаянно, как я себя чувствовал. Мы мгновенно отдали швартовы и отчалили, одно из преимуществ системы верований рыбаков — нет никакой необходимости задерживаться, чтобы рассказывать, где спрятаны спасательные жилеты. В чрезвычайной ситуации действовало неписаное правило: «Если корабль пойдет ко дну — лучше тоните».
Путь от причала Банбега до выхода в открытое море пролегал через узкие, но исключительно красивые каналы. Солнце впервые светило изо всех сил, и Лондон казался невыразимо далеким. Я взглянул на дно лодки и увидел свой холодильник и букет цветов рядом с ним, мне было хорошо, и мне нравилось, как я сейчас жил. Я знал, что при тщательном анализе это чувство исчезнет, однако рядом не было никого, кто мог бы провести тщательный анализ, в этом отношении мне повезло, и я мог наслаждаться тем, что все великолепно и сходит мне с рук.