С холодильником по Ирландии: «Гиннеса» много не бывает
Шрифт:
— Мы сделали этот автобус! — похвастался Гэри.
Тут не только обогреватель был горячим парнем.
— Да, здорово. Только мне кажется, что, возможно, мы проехали поворот на Б-78, когда его обгоняли.
— Черт! Ты уверен?
— Я почти уверен, что видел знак.
Гэри нажал на тормоза, и мы с визгом остановились. Нам надо было развернуться, но автобус, который мы обогнали, стоял на остановке, и машины объезжали его на большой скорости. Даже такой маньяк, как Гэри, знал, что пытаться разворачиваться, пока автобус не тронется, и мы не сможем видеть дорогу, — самоубийство.
Похоже, существует некая
— Да мать твою, ты прекратишь жарить или как?
Надо отдать должное фермеру. Все выглядело так, будто он лежал и думал про себя: «Зачем переводить моих коров через Б-78 сейчас, лучше подождать пару часов, пока не появится кто-нибудь, кто жутко спешит». Выбор момента был безупречным или катастрофичным, в зависимости от того, собираетесь ли вы провести телеинтервью или нет.
Итак, мы сидели, одержав однократную победу над автобусом и наблюдая за томными коровами, неторопливо переходящими дорогу, и злобным фермером, поглядывающим на нас с самодовольной ухмылкой. Он размахивал палкой, будто говоря коровам:
— Ребята, не спешите, потому что эти двое выглядят так, будто им срочно куда-то надо.
Время шло. Без двадцати три.
— Антуанетта меня убьет, — сказал Гэри, когда лениво прошла последняя корова.
— У нас куча времени. Не будем паниковать, — сказал я в панике.
Конечно же, повода для паники не было. Только наша паника помогала торжествовать закону задницы, и лишь когда мы признали, что, вероятно, не успеем вовремя, все пошло относительно гладко. И получилось, что мы приехали очень рано. Ну, с нашей точки зрения, пять минут до прямого эфира — это целая куча времени. Антуанетте так не казалось.
— Боже мой, где вы, черт возьми, были? Мы уже гадали, чем заполнить семь минут эфирного времени.
Она осмотрела меня с ног до головы.
— Привет. Вы, должно быть, Тони — кретин с холодильником. Мне придется задать вам пару вопросов в эфире, потому что мы включаемся через пять минут.
Почему продюсер выбрал это место для интервью, было загадкой. Не считая того, что мы находились совсем не в той стране, по которой я путешествовал, это был еще и самый шумный участок дороги на мили вокруг. Без сомнений, у продюсера были причины, и без сомнений — они были полным фуфлом.
Зрители «Трехчасовой жизни», наверное, здорово удивились, почему гримеры подумали, что я буду лучше смотреться ярко-красным.
Спешка и суета вкупе с постоянным притоком раскаленного воздуха сделали меня похожим на помидор. Я определенно выглядел не самым лучшим образом и вряд ли понравился бы влюбчивым восьмидесятилетним зрительницам, которые смотрели это шоу от нечего делать в послеобеденное время. Еще одна упущенная возможность. Однако я говорил довольно хорошо, мои беседы с Джерри Райаном помогли мне привыкнуть к скороговоркам, объясняющим, чем я, собственно, занимаюсь, и интервью прошло очень гладко. Я стоял на обочине с холодильником, а Антуанетта засыпала меня вопросами, пока я пытался поймать машину. Лучше и быть не могло. Не важно, что проносившиеся грузовики заглушали все, что было сказано, это, похоже, совсем не волновало продюсера, который выглядел совершенно счастливым. Рядом стоял Гэри, с гордостью улыбаясь, будто говоря: «Вопреки всему я все-таки доставил этого парня сюда».
В конце интервью Антуанетта подарила мне три несмываемых фломастера, которыми все, кто меня подбросит, должны были расписываться на моем холодильнике. Неплохая идея. Затем, как меня и попросили, я объявил, что поищу местечко получше, поднял свой холодильник с дороги и покатил прочь от камеры, позволяя Антуанетте произнести заключительные слова. Когда мы вышли из эфира, я остановился и поднял глаза на дорожный знак, который висел надо мной. На нем был изображен человек в вязаном шлеме, а ниже было написано:
Спасибо, «Ар-ти-и». Они привезли меня в одно из самых опасных мест во всей Ирландии и заставили бродить по нему с холодильником. За этим, вероятно, следили республиканские военизированные подразделения, которые, когда мы душевно распрощались в эфире, вернулись в штаб-квартиру, составляя один из труднейших докладов, который им когда-либо приходилось делать.
— Мы выяснили, зачем сюда приезжала съемочная группа.
— Вот как? И зачем?
— Они разговаривали с парнем, который стоял у дороги с холодильником, а потом покатил его дальше на тележке.
— Имонн!
— Да?
— Когда ты в последний раз отдыхал?
Глава 10
Город серфинга
Это потрясающе, большое спасибо, сказал я Антуанетте по пути в Слайго.
— Не благодарите меня, скажите спасибо Каре, моему продюсеру. Она подумала, что будет замечательно, если люди смогут с вами связаться, поэтому позвонила приятелю в «Эйрселл», и они выдали аппарат. Телефон — ваш, при условии, что вы пару раз упомянете его номер по радио и проведете фотосессию с холодильником и телефоном, когда доберетесь до Дублина.
Это было уже что-то, — мобильный телефон. Дела пошли в гору.
— Мне его выдали на все время путешествия.
— Абсолютно на все.
— Почему?
— Потому что их впечатлил человек, путешествующий автостопом с холодильником.
Я поразмыслил. И сделал вывод: «Я люблю эту страну». Антуанетта стала моим новым Джеймсом. Она, вместо Гэри, взяла на себя обязанности личного водителя. Значительное улучшение в стиле вождения свело на нет ужасное состояние автомобиля. Правительство Ирландской республики не заставляло владельцев транспортных средств проходить техосмотр, и машина Антуанетты была явным свидетельством недальновидности этой политики. Назвать ее смертельной ловушкой означало бы отвесить комплимент. Обычно из ловушки нельзя выбраться, но в этой машине двери и окна угрожали распахнуться в любой миг и освободить взволнованного пассажира от потрепанных ремней на пассажирском сидении.