С историей на плечах
Шрифт:
Страсти разрушают в человеке величие духа, толкают на путь погибели. Вот главный итог!
Так пришло ко мне понимание наивысшей истины, что есть на земле, — Бога…
***
В какой-то неопределимый момент мне стало понятно, что Бог и Создатель — не одно и то же. Потому что Бог — не Создатель, а творение.
Кого? Чье? Разверну эту мысль.
Создатель — это первопричина всего, что есть объективного, вездесущего и всеобщего, что живет везде, всегда и продолжается без границ.
Неважно каков Создатель: материальный ли субъект, нематериальный объект или сгусток аморфного ирреального нечто — важно, что он есть Творец и без него ничего бы не было.
На само деле по логике вещей его легко себе представить — он такой, каким оказался созданный им мир. Мир не может быть иным, ведь творил Создатель его из себя, из того, из чего состоит сам. Извергнув из себя плоды творения, он стал к ним причастным и стал их частью, растворившись в них. Как яблоня причастна к яблокам и является их изначальной сутью. Как очаг причастен к дыму, идущему из него и отражающему его нрав, размеры, интенсивность огня. Как любое следствие воссоздает свое предшествие.
Значит, Создатель подчиняется законам созданного им мира, созданного по его образу и подобию. В том числе подчиняется он и законам диалектики, законам непрерывного существования в изменениях, законам движения — существования во времени. Движение есть суть и форма его жизни. И жизнь Создателя, как и сотворенного им детища, не хаотична, а подчиняется внутренне присутствующему в них закону.
Творя естественные превращения мира, он усложнял и совершенствовал его. Именно поэтому наравне с остальной материей Творец создал человека.
Создав однажды, он запустил непрерывный процесс и возникло много человеков. И пока человек не совершил свой первый грех и в итоге не обрел понимание вещей, у Создателя проблем с ним не было: ну живут себе некие двугоние, как и остальные зверушки-скотинки, — и ладно. С обретением человеками сознания в результате грехопадения у Создателя появилась, образно говоря, головная боль, ибо, осмысливая мир и себя в нем, человеки устремились определиться с тем, откуда они пришли и зачем нужны, кто они по существу и что от них требуется.
Создатель не мог прояснить эти вопросы, ибо, первое, они его не занимали и, второе, он не имел в себе ответов.
Сознание дало человекам способность отстраняться от материи бессознательной и смотреть на себя со стороны. Поэтому в целях поддержания своего сознания в рабочей форме, в поисках усилий для него, деятельности для ума человеки невольно потребовали объяснений всему, для начала. Надеяться в этом деле они могли только на себя, так как Создатель тут был не помощником, а всего лишь предметом любопытства.
В связи с этой задачей, касающейся всех человеков, они должны были как-то сгруппироваться. И тут в зависимости от ситуации каждый человек ринулся к эмоциональному и вообще к многостороннему отождествлению себя с другими человеками или к противопоставлению себя им, а их — себе. Каждый человек как-то оценивал себя и других человеков, чтобы правильно учитывать их в своей жизни, правильно пользоваться ими — опираться на них или отбиваться от них.
Таким образом человеки создавали и создали новый, неведомый прежде, уникальный продукт — бесконтактные, не механические, не материальные взаимодействия. Человеки воздвигали и воздвигли некий новый фактор мира, огромный незримый и неощутимый без поступков и деяний, — отношения. Следом естественным порядком возникли правила отношений, и все это вместе составило и утвердило нравственность.
По сути нравственность являлась первым приобретением сознания, первым и главным его продуктом. Она соединилась с ним в одно целое, как Создатель соединился с созданным им миром и растворился в нем.
Естественно, человеки не могли обойтись без присвоения названий открытым ими явлениям. Новые знания так и закреплялись — в названиях, без коих тут же потерялись бы в сонме остальной массы еще плохо различаемых предметов мира.
В русле сказанного настоятельно потребовалось поименовать сумму продуктов, создаваемых сознанием. Да и без того нельзя было обойтись, чтобы не уточнять наличие или отсутствие нравственности в конкретных ситуациях. Уже требовалось фиксировать ее количество — малые или достаточные доли. Продукт сознания во всей своей полноте и стал называться духовностью, а сознание часто именовали духом.
Так возник Бог — эталон духовности и нравственности как единого явления. А точнее — эталон совместного носителя духовности и нравственности человечества, всех вместе взятых человеков. Бог — олицетворение человечества, его желаемого состояния. Как и человечество, Бог — создание Творца. Та его сторона, что нашла проявление в наличии сознания-духа. Бог — суть деяний сознания и критерий отношений внутри человечества. Бог стал образцом человека в его уникальном проявлении — в сумме его отношений ко всему, что есть вне его, в том числе и к Создателю, и в деяниях своего духа. Бог стал нравственным абсолютом и чистой духовностью человеков. И не имеет никакого отношения к глине, из коей те вылеплены.
С обретением Бога человеки стали людьми.
Дабы иметь отличие от неживой и бессознательной природы и с учетом наличия отношений одного к другому, отдельный человек стал называться ближним к остальным и восприниматься конкретным одухотворенным случаем, субъектом.
Итак, стали различаться два мира: материальный мир, олицетворяемый Создателем, и мир сознания, олицетворенный Богом. Два участника творения, две стороны одного явления. Две меры. Две крайности по отношению к «не-я», рождающие у «я» пары реакций на них: от гордыни и гордости до смирения и согласия. Все дело заключается в человеке, в его отношении к Создателю и к Богу — как внешним явлениям и своей внутренней сути.
Создатель тоже имеет персонификацию, обрисованную Ветхим Заветом, — это Яхве. Впрочем, имен у него много, что не делает его роднее нам и ближе, приятнее и положительнее. Он просто вне этих категорий, как и все индифферентное, что не обладает сознанием и, следовательно, не может вступать в отношения и создавать духовность. Он нас вылепил из себя, ни больше, ни меньше. И спасибо ему за это. У нас, у христиан, он заслуженно называется Богом-отцом.
Наш Бог, Бог-сын христианства, как заповедано предками, персонифицирован Иисусом Христом, история жизни и деяний которого изложена в Новом Завете, Евангелиях — мемуарах Его сподвижников и последователей оных.